Вера и рыцарь ее сердца. Книга пятая. Седьмое небо
Шрифт:
– Христос воскресе!
В ответ на это воззвание батюшки к народу, гремел многоголосный хор верующих.
– Воистину воскресе.
Видя улыбающиеся лица прихожан, их счастливые взгляды, устремленные на священника, стоящего у импровизированного алтаря под открытым небом, Вера притихла от собственных размышлений.
– А ты чего радуешься? Люди радуются, потому что они подготовились к этому празднику. Они держали пост, молились, ходили на службу. А ты? Схватила косынку и туда же, в калашный ряд?! И не стыдно тебе быть дармоедкой у чужого стола? Бога побойся, ведь могла же хоть в страстную субботу пост выдержать …
Когда-то
– Иван, ты откуда это знаешь, ты ведь сам коммунист от макушки до пят?
На Верин вопрос Иван ответил со скромной улыбкой.
– Отрывные календари читать надо, христианка ты моя. Приятно знать, что хоть кто-то помнит еще, что я коммунист, а коммунистам надо хорошо знать народные предубеждения, чтобы с ними бороться. … Ох, да, не смотри на меня так гневно. В гневе ты баснословно красива.
Тогда она была сильно возмущена вмешательством атеиста Ивана в ее духовную жизнь, но пост держать уже не хотелось, да и не выгодно это было. На дворе стояла ранняя весна, и надо было срочно подъедать остатки заколотой под осень свиньи. Морозильной камеры у Лебедевых в доме не было, и мясо на веранде от весеннего тепла быстро портилось.
Только в день «великой субботы» постились в сибирской деревне Вера и ее дети, чтобы, увидев солнечный рассвет, голодными сесть за праздничный стол, приготовленный с вечера, и после прочтения молитвы приняться за трапезу. На пасху Вера по обычаю пекла куличи, которые оставляла на ночь в центре пасхальных яств, вокруг пасхи укладывались покрашенные в луковом отваре яйца. И всю пасхальную ночь над столом горела церковная свеча, освещая куличи и яйца.
В Гурьевске Вера даже не пыталась постится, но читала библейские правила, и, вот, в церковь пришла, хоть одна, но пришла. В толпе верующих на церковной площади ее сердце стало ныть от тоски по младшим детям. И теперь вместо радости Вере, ни с того, ни с сего, захотелось плакать, и она засобиралась было уходить с площади, как случилось чудо.
Батюшка в белоснежных одеждах, расшитых золотом, говорил то, что Вере так важно было услышать.
– Позвольте мне обратиться к каждому из вас, мои братья и сестры, кто принудил вас в это воскресение прийти в церковь? … Кто-то вам заплатил за приход сюда? … Или вы пришли в церковь по распоряжению начальника?
На церковной площади стало тихо, и батюшка продолжил говорить уже в полной тишине, обращаясь к каждому человеку, стоящему перед ним.
– Мы собрались вместе по доброй воле, по зову нашего сердца. Это главное! Итак, все войдите в радость Господа нашего; и первые, и вторые получите награду; богатые и бедные ликуйте друг с другом; воздержные и нерадивые почтите этот день; постившиеся и не постившиеся веселитесь ныне. … Ибо Иисус Христос, Божий сын, умер на кресте, как безвинный человек, заплатив кровью за грех каждого из нас, чтобы примирить нас с Богом Отцом, Отцом справедливым и любящим. Воскресение Иисуса Христа есть залог вечной жизни на небесах для каждого верующего в Него человека. Этот праздник нельзя заработать, он дан
– Воистину воскресе.
Христово спасение переполнило сердце Веры от этих слов.
После службы в церкви женщина поспешила в гости к брату. Ей хотелось принести в дом Саши ту радость и ту надежду, которые она в изобилии получила от своего прихода в церковь.
Дверь открыла Марина.
– Христос воскрес!
Но Верино христово приветствие оказалось чересчур громким. Марина тут же приложила палец к губам и прошептала:
– Тсс. Мама спит. Воистину воскрес.
– А, папа?
– Папа учит свой «немецкий» в дальней комнате. Тетя Вера проходите на кухню. Мы сейчас с вами чай попьем с маминой пасхой, и я вам расскажу о моей подготовке к новой телевизионной программе.
Стол был красиво убран. По крошкам на столе и по кусочкам крашенных яичных скорлупок было видно, что за столом уже отпраздновали Пасху. Сидя за столом, по обычаю предков, Вера с племянницей стукнулись крашеными яйцами. Потом Марина с увлечением стала рассказывать свои телевизионные идеи. Женщина слушала племянницу, подперев щеку ладонью, и любовалась племянницей, совершенно не понимая, каким образом ее тело вмещало 120 килограммов.
Яркая красота Марины бросалась в глаза и даже слепила. Живость ее черных огненных глаз, роскошная волна смолянистых волос делали ее внешность неотразимой. Девичья легкостью в движениях, живость в разговоре и яркий темперамент пророчили ей будущее знаменитого телеведущего.
Через какое-то время на кухню пожаловал и Саша, державший под мышкой учебник немецкого языка, он тоже захотел попить чая. Налив себе кружку кипятка и накапав в нее пару капель заварки, Саша побился на яйцах и стал обладателем победного красного яйца, но оно было разбито от молниеносного удара зеленого яйца, которое выбрал для Юра. Ради прихода своей любимой тети Юра отложил игру на компьютере и тоже решил попить чай с пасхой, прикусывая пасху докторской колбасой. За столом началось веселье, которое разбудило Галину.
Вера обрадовалась, что уже успела поделиться своими впечатлениями о праздничной службе в церкви, потому что с приходом на кухню хозяйки дома, за столом могла говорить только она сама. После подробного пересказа всех последних новостей Галя перешла на историю жизни знаменитой таежной отшельницы Анастасии.
Жизнь этой Анастасии была красочно описана в популярных книжках какого-то журналиста, умеющего хорошо угодить скучающему читателю. Любую новость можно сделать сенсационной, если в ее повествование вложить тайный смысл.
Эта Анастасия, коренная жительница тайги, являлась последним представителем необычного сибирского племени людей, которые были якобы не от мира сего. Слушая Галину, Вера ясно представляла молодую красавицу Анастасию и ее увлекательную судьбу. Конечно, ей хотелось бы тоже самой поприсутствовать при передаче информации с земли на небо через гудение высоких елей в сорокаградусный мороз. Книжку об этой истории Анастасии Вера уже прочитала, потому, что брат очень настаивал на этом. Саша был в восторге от идей этой отшельницы, жить на природе и пользоваться ее магией в своих интересах, но Вера не нашла в этой книжке ничего, чтобы захватывало ее воображение.