Вера и террор. Подлинная история "Чёрных драконов"
Шрифт:
Впрочем, именно эта болезнь определила его судьбу, однако Мавадо не всю жизнь был лидером гангстеров. Он был известным матадором. Это ремесло передалось ему по наследству от отца. Хотя при этом своего отца Мавадо никогда не видел. В прочем, тогда он еще не звал себя этим именем.
Его имя Андриан, фамилия — Мальвадо, что по-испански означает «злобный». Мать овдовела через полтора месяца после его рождения — его отца, опытного тореадора, убил бык. Много лет этот человек устраивал захватывающие и жуткие зрелища, но ведь если долго дразнить судьбу, то она расправится с тобой в два счета, когда ей насолят твои авантюры. Тореро умер мгновенно — рог быка переломил ему хребет. В десять лет, узнав правду, Андриан, сын молодой
— Мы впервые сталкиваемся с подобным, — говорил, сидя в палате у его постели самый известный в стране кардиохирург. — Не могу сказать, с чем это связано, но проводящая система его сердца задает ничтожно малую частоту сердечных сокращений. Только адреналин, вырабатывающийся в организме, заставляет его биться немного чаще. Поэтому он до сих пор жив, но для нормального самочувствия… этого недостаточно. Сделать что-либо с проводящей системой сердца навряд ли возможно. Даже если найдется способ повлиять на нее, операция будет очень рискованной. Единственный выход — повышать адреналин. Но что будет дальше — никто не может предсказать. Его сердце может остановиться в любую минуту.
Андриан знал, что делать. Есть множество способов поднять адреналин. Он выбрал тот, к которому нельзя привыкнуть — игру со смертью.
Андриан отрекся от данной матери клятвы и стал тореадором. Несмотря на молодость, Мальвадо делал значительные успехи. Тысячи людей вопили от страха, хватаясь за сердце, когда он бросал вызов разъяренному, неукротимому животному снова и снова, и снова. Став за семь лет мастером своего дела, он уже не ставил цель просто красиво убить быка — ему нравилось дразнить, ввергать в бешенство зверя порывистыми взмахами кроваво-красного плаща и обрывать его ярость в одно мгновение острой шпагой. Его любили, его выхода ждали, но слава ослабляет бдительность и чувство опасности. И это должно было случиться: бык поднял матадора на рога. Толпа содрогнулась от его яростного вскрика боли. Зверь буквально подбросил Андриана в воздух, вспарывая рогом его живот. Мальвадо упал, глаза ему засыпало песком, но он смог прикончить животное крутым взмахом и точным ударом шпаги. Клинок прошел между передними ребрами животного и пронзил сердце. Мальвадо закрыл глаза. Мужественный дерзкий и отчаянный матадор теперь находился при смерти: рогами бык вскрыл ему брюшную полость, переломал четыре ребра и разорвал внутренние органы. Андриану было необходимо срочное переливание крови и серьезная операция, благо, его вовремя доставили в больницу, где специалисты спасли его жизнь.
К несчастью, погоня за адреналином должна была на этом закончиться — по состоянию здоровья Мальвадо больше не мог быть матадором. Попытки сослаться на болезнь были тщетны: заявление: «Я смертельно болен! Я умру без адреналина!» — было расценено лишь как красивые слова фаната своего дела. Похоже, больше никого не волновала судьба известного тореро. И о том, что он, любимец публики, умрет в своем старом доме в бедном районе на окраине страны, вряд ли кто-то думал. Неужели никого не заденет эта смерть?
«Ты — как гладиатор в древнем Риме. Толпа любит тебя, скандирует имя своего кумира, пока ты силен, пока ты способен драться и побеждать. Если тебя убьют или просто покалечат — о тебе забудут. Ты уже не можешь развлечь толпу — и ты никому не нужен!
Этот мир каждый день видит сотни, тысячи, стони тысяч рождений и смертей. Знай — Земля не сойдет с орбиты от еще одной. Твоей. Чем
Он мог повторять это изо дня в день, но душа не мирилась со встречавшим его безразличием. Одному ему было известно, что он просыпается с мыслью: «Еще один день. Он наступил. Сердце бьется в груди. Я жив…» Да, каждый человек живет с осознанием того, что он рано или поздно окажется на смертном одре, но какую часть своей жизни мы отдаем таким мыслям? Десятую, сотую, тысячную часть? Никто не ответит точно, но Андриан Мальвадо отдавал теперь им весь остаток своей жизни. «Собрать оставшиеся деньги и ехать в США, искать там спасение…» Если бы он только знал, что этих денег не хватит даже на одно незначительное обследование. Чтобы добыть средства, Андриан пытался ограбить одну факторию в штате Нью-Йорк. Откуда было знать, что факторию контролирует какая-то банда гангстеров под названием «Красный дракон»? Он бы уже не вышел из рук бандитов живым, если бы не согласился стать одним из них. С 1984 года Мавадо, как американцы перековеркали его фамилию своим произношением, работал наемником «Красных драконов».
Строго соблюдающий кодекс чести и секретности, чтящий все традиции и законы группировки, не пугающийся ни черта, ни Бога, ни смерти, Мавадо был одним из лучших. В 1986 он возглавил клан «Красный дракон», ибо сэр Дагон верил ему, как себе. У «Красных драконов» было все, что ему нужно: деньги, связи, высокие технологии, база для исследований. У Мавадо появился шанс на спасение.
Все знали о его недуге. Но это не задевало его. Разработанная медиками клана терапия в 1994 году позволила ему жить дальше. Однако угроза для жизни сохранялась. Смерть от остановки сердца была его приговором, это был только вопрос времени. Мавадо настоятельно рекомендовали беречь себя, но он уже никого не слушал. Страх перед гибелью он потерял с тех пор, когда только вышел на арену к быкам первый раз. За это время адреналин стал для Мавадо наркотиком. Он полюбил дразнить смерть.
«Что, скелетище с косой? Скажешь, я тебя достал? — говаривал он. — Так почему же не прикончишь меня? Кишка тонка? Хочешь свалить меня с ног — а я еще поживу… Я переживу многих своих врагов, слово даю!».
Кроме игры со смертью у него была еще одна одержимость — «Черные драконы». Мавадо очень щедро платил за каждое новое слово, которое становилось известно об этой группировке «ренегатов», как называл их каждый второй «Красный дракон».
В этот день в кабинет Мавадо зашел один из его преданных подручных, выходец из Северной Кореи Хсу Хао.
— Мавадо, у нас есть но… — начал говорить он, но запнулся на полуслове, застыв в испуге на пороге. Мавадо кинул на пол свой плащ и шпагу и теперь сидел за столом в высоком кожаном кресле, закинув на стол ноги и приставив к виску револьвер.
— Тс-с-с! — Мавадо приложил палец к губам и нажал на курок. Осечка. Хсу Хао облегченно вздохнул. Мавадо ухмыльнулся и положил револьвер на стол, как ни в чем не бывало, обратившись к подручному:
— Да-да. Продолжай.
— Опять играешь в русскую рулетку? Ты с этим не шути! — заикаясь, пригрозил ему пальцем Хсу Хао. — А если ты застрелишься в один прекрасный день, что делать?
Мавадо истерически засмеялся.
— Ну, застрелюсь — и что? Все равно же умру когда-то. Не хочу сдохнуть от остановки сердца из-за того, что у меня никому не известная болезнь.
— У нас есть новости, — серьезно заявил кореец, когда Мавадо вытер слезы смеха. — Кэно катнул статью в анархистскую газетенку «Веселый Роджер». Статейка, конечно, какая-то панковская — с грязью и матерком, но она содержит тщательно продуманную теорию так называемого анархо-экстремизма. И знаешь, эта теория многих заинтересовала.