Вера и власть (Империя тысячи солнц - 4)
Шрифт:
– Одно это должно было насторожить вас.
– Иксван снова перевел взгляд на айну, зная, что на экране будет смотреть прямо в кадр.
– По моим понятиям, это место, очень близкое к аду.
Он замолчал, чувствуя себя бессильным передать истинный масштаб безнадежной ярости, которую испытывают беженцы, зажатые среди постоянно растущей массы кораблей в своем далеком сортировочном лагере. Все они люди без друзей, без связей, без патронов. Забытые всеми.
Всеми, но не им. Он стал рассказывать репортеру и жителям Ареса, как оказался на Рейде, совершенно не подготовленный к царящей
Его глаза подернулись влагой, когда он вспомнил Рамони за работой она овладевает незнакомым делом, и ее короткие пальчики перепачканы чернилами. Ее замздат в Эборейском Облаке северного Феникса пользовался бешеной популярностью в местном ДатаНете; на Рейде ее, как и всех остальных, ограничили односторонней связью. Новости с Ареса здесь тщательно фильтровались,
Корморан улыбнулся, услышав от Иксвана, как власти на Рейде приняли ее бумажные чаны и печатный пресс за оборудование для перегонки спиртного. Знай они правду, никаких взяток бы не хватило. Иксван, видя естественное сочувствие Корморана к товарке по цеху, наводил его на вопросы, призванные проводить в зрителях еще более сочувственное отношение.
Вокат дал волю своему красноречию. Интерес репортера превратил интервью в защитительную речь, но вместо судей был целый легион, безликий и переменчивый. У репортера на уме одно - расшевелить эту массу и развлечь. Власти Ареса взяли опасный курс, предоставив новостям свободу.
Но Архетип и Ритуал, разумеется, не смогли бы работать без них. Да и я тоже, с грустью признал про себя вокат.
– В конце концов ей запретили всякую деятельность, лишив ее не только связи с системой, но даже средств звукового вещания. Теперь она могла замзировать только с чужих слов. Тогда в дело вступили харпади, так называемое законное гражданское правительство, служащее прикрытием строгостям военного времени.
– И что же произошло?
– Взвод правоохранителей учинил над ней групповое насилие.
– Иксван включил свой сарказм на полную мощь.
– В официальном рапорте она числится как жертва многочисленных преступников - лучше не скажешь.
– Вы сказали, что военные власти на Рейде прикрываются харпади. Значит ли это, что коммандер Ликросс знал о преступлении, однако ничего не сделал? Или вы подразумеваете, что это он отдал такой приказ изнасиловать Рамони?
– Я не обвиняю его в том, что он отдал такой приказ, предусмотрительно ответил вокат, - и не могу сказать, что он знал и чего не знал. Однако незнание свидетельствует о его некомпетентности, а знание - о грубейшем нарушении закона, по меньшей мере. Впрочем, власти с самого начала заклеймили Рамони как смутьянку. Она уже ничего не скажет, так что они добились своего. А Фелпс два дня спустя выбросился в космос из шлюза.
– Вы полагаете, ему в этом помогли?
– Я не хочу говорить бездоказательно. Предполагать - ваша работа.
– Почему же вы ушли оттуда?
– спросил репортер.
– У меня не оставалось выбора.
– Иксван сделал глубокий вдох.
– Притом
– Спасибо, гностор Иксван.
– Репортер, восприняв последнюю фразу как заключительную, остановил айну, и она из серебристой сделалась серой.
– Я хотел бы задать вам еще один вопрос за кадром, если можно.
Иксван удивленно посмотрел на него. Весьма необычное поведение: назойливость - главный порок большинства репортеров. Этот же проявил такт, свидетельствующий по крайней мере о здравом подходе к делу, если не о душевном благородстве.
– Пожалуйста, генц Корморан.
– Вы прибыли сюда, чтобы представлять Джесимара лит-Кендриана?
– Кого?
Репортер повторил имя и добавил:
– Это лишенный прав состояния Дулу, обвиняемый в убийстве своих родителей и еще пяти человек на Торигане четырнадцать лет назад. Архон Торигана настаивает на суде и кодексе местного правосудия, хотя правительство приостановило судопроизводство по преступлениям, совершенным до атаки рифтеров.
И снова "рифтеров". Интересно.
– Кендриан, или Локри, как он себя именовал, - один из рифтеров с "Телварны", корабля, где нашел пристанище наш новый Панарх.
Иксван поднял брови - целая паутина возможных вариантов раскинулась перед ним. Не связан ли этот таинственный Монтроз с Панархом? Почему он тогда не сослался на это?
– Нет, я ничего не знаю об этом деле. Не забудьте, какие скудные известия мы получали с Ареса. Это и делало информационную контрабанду Рамони столь трудной.
Корморан пораздумал немного и кивнул:
– Еще раз спасибо, гностор.
– Это вам спасибо. Не дадите ли мне код вашей почты? Возможно, через некоторое время я смогу сказать вам больше, а мой код появится в справочнике.
Репортер ухватился за это предложение, и невидимая вспышка на миг соединила их босуэллы. Иксван попрощался и стал искать общественный пульт, желая разузнать что-нибудь о Монтрозе, человеке, вызволившем его с Рейда. Этому субъекту придется ответить не на один вопрос.
Ник Корморан, стоя рядом со своим другом и соперницей Дерит Й'Мадок, смотрели, как растет число зрителей, запрашивающих интервью с Иксваном. Несмотря на то что тианьги работало на полную мощность, в воздухе висело электричество - возможно, от слишком большого количества пультов в тесном помещении, но скорее от насыщенного адреналином дыхания тех, кто здесь работал.
– Думаю, это потолок, - сказал Ник.
– Если мы не сумеем попасть на Рейд, отсюда больше ничего не выжмешь - разве что моя догадка по поводу Кендриана окажется верной.
– Все равно, это хорошее интервью.
– Дерит откинула назад свои темные волосы.
– Не твоя вина, что 99-й монополизировал рифтерскую тему, которую все только и смотрят.
– Она кивнула на ближайший банк пультов.
– Новые пакеты данных каждый день, лучшие программисты, которых мы смогли нанять... а посмотри на нас. Повторяем то, что уже сказано другими, а Хомски со своей шайкой подсчитывает баллы.
Она швырнула на стол кучу бумаг и посмотрела уныло, как высоченная кипа, перекосившись, сыплется на пол.