Вера в Черного

Андрижески Дж. С.

– Я знаю, почему ты хочешь, чтобы она это увидела, - прорычал он вампиру.

Брик сделал очередной ленивый взмах рукой.

– Да? И что?
– отпив глоток мятного джулепа, он пожал плечами.
– Боюсь, это не отменяет правдивости моих слов, друг мой, - помедлив, он посмотрел на нас обоих.
– Но ради Бога. Скажи только слово. Я позову сюда Дориана. Прикажу ему вытащить отсюда твою прекрасную жену, кричащую и пинающуюся. Уверен, это окажет изумительный эффект на ваши отношения.

Блэк

так крепко стиснул челюсти, что на щеке задёргался мускул.

Он посмотрел на меня, и в его глазах все ещё отражалась та злоба.

Затем, отвернувшись от нас обоих, он встал и скинул кожаную куртку со своих плеч. Швырнув её на диван сильнее необходимого, Блэк сел обратно и протянул одну руку. Выражение его лица теперь сделалось холодным как лёд.

Я знала, что это выражение адресовалось не только Брику.

Однако Брик все равно с некоторой насторожённостью всмотрелся в лицо Блэка.

После этого он слегка улыбнулся.

Подавшись вперёд, он аккуратно поставил свой стакан, все ещё наполовину наполненный мятным джулепом, на керамическую подставку справа от себя.

– Ну ладно, - вампир улыбнулся чуть шире, взглянув на нас обоих.
– Тогда давайте приступим?

Глава 17. Кровь 

Я наблюдала, как Брик берет предплечье Блэка обеими руками.

Я отпрянула от ощущения, таившегося за этим жестом - ещё до того, как они приступили. Вампир обхватил своими длинными пальцами кожу Блэка, привлекая его ближе к себе и не отрывая от него глаз. Он безмолвно изучал выражение лица Блэка.

Затем вампир опустил рот, удлиняя клыки и наклоняя голову.

Он помедлил на долю секунды, подмигнув мне...

Затем чувственно впился клыками в запястье Блэка.

Блэк содрогнулся всем телом.

Однако он не отстранился и не попытался отдёрнуть руку. Я ощутила его реакцию сразу на нескольких уровнях. Его свет раскрылся, как будто не подчиняясь ему - скорее всего, от яда в вампирских клыках. Блэк поёрзал на сине-белом сиденье дивана, его лицо напряглось, а его свет хлынул в меня.

По мне ударил прилив его эмоций - отвращение, злость на меня, злость на себя, злость на то, что я была здесь, стыд из-за того, что я стала этому свидетельницей, злость на то, что я наблюдала, что я даже не притворялась, что не наблюдаю каждую секунду, как он на это реагирует.

Я чувствовала его ненависть к Брику.

Его отвращение и ненависть к Брику достигали все больших высот, приобретали откровенно враждебный, даже ожесточённый характер по мере того, как вампир продолжал кормиться.

Хотелось бы мне сказать, что больше ничего не было.

Хотелось бы мне чувствовать от Блэка лишь эти эмоции.

Клыки Брика вонзились

глубже, и Блэк издал тихий стон, словно вопреки собственному желанию.

Теперь я ощущала это в них обоих.

Глаза Брика закрылись, затем наполовину закатились от удовольствия, словно у кормящейся акулы. Он издал хриплый звук, не вынимая клыков и едва сделав паузу в своём кормлении.

Боль разделения ударила по Блэку жарким приливом раскалённого света.

Я посмотрела ему в лицо.

Как только я сделала это, по мне ударила боль. Я ощутила, как мою кожу заливает жаром, пока я наблюдала за ним, смотрела, как трепещут его веки, как расслабляется и почти обмякает его лицо. Блэк сильнее привалился к спинке дивана, его глаза остекленели, зрачки расширились так сильно, что чернота почти поглотила золото. Он задышал тяжелее, глядя на Брика, вот только ненависть и отвращение ушли из его взгляда.

Пока я наблюдала, Блэк закрыл глаза и тяжело сглотнул.

Когда его веки вновь поднялись, он смотрел на меня.

Я не могла даже сказать, узнает ли он меня.

Отчасти мне хотелось потянуться к нему, коснуться его, дёрнуть к себе в каком-то отношении, но я не шевелилась. Я чувствовала себя парализованной - может, в шоке от того, как быстро это произошло, как быстро Блэк изменился у меня на глазах. Я пыталась сказать себе, что я все это знала - что я знала, каково ему, по его же собственным рассказам.

Я в некоторой мере сама это испытала, когда от меня кормились те вампиры в Нью-Мехико.

Я могла лишь вообразить себе, насколько хуже становится после неоднократного кормления. А судя по всему, в Нью-Йорке от Блэка кормились много раз.

Ничто из того, что я пыталась сказать себе, что пыталась внушить себе вопреки увиденному и почувствованному, не отложилось в моем сознании. Не уверена, насколько это зрелище отличалось бы от созерцания, как Брик делает ему минет.

Я все ещё удерживала взгляд Блэка, когда Брик протянул одну руку, схватил рубашку Блэка на груди и сжал её в кулаке. Он издал очередной стон, подняв рот и облизнув губы. Рукой, сжимавшей рубашку Блэка, он дёрнул Блэка ближе, приподнимая его губы. Осознав, что вот-вот случится, я тут же сдвинулась с места - без раздумий, без секунды колебаний.

– Нет, - произнесла я.

Я подняла руку между ними.

Когда Брик повернулся, тяжело дыша и уставившись на меня, и его глаза наполнились темно-кровавым цветом, до меня дошло, что я только что сделала.

До меня также дошло, насколько опасным был мой поступок.

Во взгляде вампира вспыхнул жар. Он посмотрел на меня, словно подавляя агрессию, которая сопутствовала той жаркой похоти. Затем он посмотрел на Блэка, уставившись ему в глаза.

– Я скучал по тебе, Квентин.