Верхний Ист-Сайд. Внутри
Шрифт:
Рассказать какого это, когда тебя насилуют? Когда вторгаются непосредственно в тебя? Это больно. И, наверное, больнее всего в голове. Это мерзко и эта мерзость по отношению к себе даже больше чем по отношению к насильнику. Мне противно от самой себя, мне противно быть в этом теле и я, правда, сейчас предпочла бы смерть.
Но я жива... всё ещё жива... к сожалению. Моё тело расслабленно, будто я сплю, но я здесь, я всё чувствую, я всё слышу и вижу и лучше бы они просто убили меня, лучше бы они убили меня!
–
– слышу я громкий голос, который слышу впервые.
– Хватит с неё!
Ещё секунда и я чувствую весомое облегчение, и всё внутри меня сжимается в тугой узел. Я уже не могу пошевелиться и я не хочу. Я хочу умереть прямо сейчас и прямо здесь.
– Уходим!
– Постой...
– Я безжизненно смотрю в стену, чувствуя одинокие слёзы, скатывающиеся на пол, и надо мной вдруг склоняется тот молодой парень, что ещё на улице показался мне трезвым.
– Да жива она!
– кричат позади.
– Идём!
Я не смотрю на него, мне уже плевать, но похоже, ему нет.
– У неё кровь!
– кричит совсем молодой парень и выпрямляется.
– Ещё секунда и мы оставим тебя здесь!
Проходит некоторое время, но по моим меркам проходит вечность, вечность нескончаемой боли и обиды.
– Я вызову скорую, - тихо говорит мне парень.
– Прости...
– Ну, придурок...
– слышу я приближающийся ко мне голос.
– Иду, - второпях бормочет парень, и я слышу, как хлопает дверь, но шаги... я также слышу приближающиеся ко мне шаги.
Может, это сам дьявол пришёл, чтобы забрать меня? Надеюсь. Думаю, в аду мне будет куда лучше, чем здесь.
– И кстати, Клэри, - слышу я отвратительный мерзкий голос и чувствую, как мой насильник склоняется надо мной, и я ощущаю его взгляд на себе, на всём своём теле.
– Привет от Фрэнка.
– И отодвинув прядь моих волос, он уходит.
"Привет от Фрэнка"... его слова эхом отдаются в моей гудящей голове.
Нет... этого не может быть! Фрэнк в тюрьме, это невозможно, ... невозможно!
Меня снова тошнит и мне едва удаётся наклониться, чтобы отчистить желудок, но на большее у меня просто нет желания. Никогда не думала, что умру вот так: в собственной рвоте, крови и грязи.
Я закрываю глаза в надежде умереть до приезда скорой, если конечно тот придурок, которому стало меня жалко только после случившегося, всё-таки её вызвал.
И, кажется, я отключаюсь...
Давящая боль, перерастает в режущую, будто меня режут ножом изнутри, горло горит из-за тошноты и той мерзости, которой меня напоили. Отвратительная вонь, боль, ненависть ко всему миру, к себе самой и сожаление, что я не умерла снова вызывают слёзы. А затем панику...
Я пытаюсь открыть глаза, потому что чувствую, как меня пытаются поднять, я слышу разные голоса женские и мужские, но не могу понять их, не могу понять кто это.
Непривычно яркий свет бьёт в глаза
– Давай, родная, - говорит мне женщина, пытаясь поднять мою голову.
– Давай, помоги мне, - обращается она к своему напарнику и тот небрежно приподнимает меня, придёрживая мою спину.
И я только сейчас вижу...
– Почему так много крови?
– вырывается у меня, когда я вижу перед собой красную лужу.
– Нет!
– Перед глазами всё расплывается.
– Пожалуйста, только не это! Почему так много крови?
– смотрю я на врачей, которые что-то ищут в своих сумках.
– Почему так много крови?
– Тише, девочка, - пытаясь меня успокоить, гладит меня по плечу женщина.
– Тебе нужно отдохнуть.
В эту же секунду я чувствую острую боль в руке и перевожу взгляд на неё. Мне что-то вкололи, но нет... не сейчас!
– Нет!
– вскрикиваю я и пытаюсь встать, но меня хватают за руки и не дают двигаться хоть я и пытаюсь вырываться, но я ещё слишком слаба.
– Нет, пожалуйста, я должна знать, что с моим ребёнком! Я должна знать... должна...
Джек
– Нет, я должен закончить всё уже на этой неделе, - говорю я сидящим напротив партнёрам из Англии.
– Но... если документы не успеют подготовить...
– Вы должны успеть и меня не интересует другой исход...
– обрываю я одного из них, но мне не дают договорить.
– Джек, - обрывает меня Фрэнсис - директор компании, с которой мы активно, а главное успешно сотрудничаем уже порядка трёх лет. Ему уже за пятьдесят, но этот человек никогда не упустит возможности заработать лишний миллион.
– Мы знаем друг друга уже не первый год...
Его обрывает звонок моего телефона, который я спешу достать из внутреннего кармана своего пиджака. Это Клэр, уже десятый час... она должна быть дома. Я сбрасываю звонок и, выключив звук, убираю телефон.
– Извините.
– Да... так вот. Ты очень вырос с того дня как мы только начали сотрудничать и я сейчас говорю про твою профессиональную деятельность, но я всё же хочу поговорить с твоим отцом, а не с тобой.
– Он скоро подойдёт, - пытаясь не усмехаться, говорю я.
– Ты уж прости, но подготовить всё до конца этой недели просто невозможно.
– Уверяю вас, что мой отец скажет вам тоже, что и я...
– В эту же минуту в кабинет заходит папа.
Мы уже порядка месяца всерьёз обговариваем с ним идею моего отделения от его компании. Звучит это хуже, чем есть на деле. Я не отделяюсь от семейного бизнеса, я просто хочу возглавлять её маленькую, но независимую часть, которой я владею. Чтобы я не чувствовал себя паршиво на подобных мероприятиях. Меня не воспринимают всерьёз и мне это уже надоело.