Верхом на раторне
Шрифт:
Снизу, Джейм услышала голос Ванта, переходящий в раздражённый крик. Она схватила первое из одежды, что попалось под руку, длинную рубашку и натянула её, скатываясь вниз по центральной лестнице на второй этаж, вместе с летящим впереди Журом.
Общая спальня делилась на две части. Слева, лицом к квадрату, были личные комнаты десятников. Справа, каждый отряд спал в своей небольшой спальне из парусины, что больше походило на ночёвку в палатках, за исключением того, что днём перегородки складывались вдоль стен. В горячую летнюю ночь, вроде этой, Джейм ожидала, что они останутся убранными, чтобы поймать любой случайный
Пробираясь через лабиринт из парусины, попутно вытащив свои длинные чёрные волосы на свободу из рубашки и позволив им свободно свисать за спиной, Джейм слышала сонные голоса, всё громче и громче протестующие:
— Только не снова.
— Дай нам поспать, а?
— Кто-нибудь, пожалуйста, заткните ему рот грязным носком.
Внезапно, между раскачивающейся парусиной появилась мрачная, взъерошенная голова. — Нельзя ли поосторожнее… ой!
— Возвращайся ко сну, — сказала ему Джейм и продолжила движение в направлении шума голосов. Он исходил из отделения рядом с южным камином, почётное место, занятое её собственной десяткой.
— Если ты не можешь самостоятельно сдерживать свои мерзкие кошмары, — сказал Вант с видом еле сдерживаемой ярости, — то отправляйся домой. Нам здесь не нужны, такие как ты.
Он говорил с новым кадетом, Ниаллом, который сидел на своей постели плотно сжав колени под подбородком. Тонкий и тихий днём, при свете свечи он выглядел костлявым призраком, и он дрожал. Остальная часть десятки Джейм собралась вокруг него. Шиповник как обычно держалась сзади, отстраненная, но бдительная.
— Оставь его в покое, Десятка, — резко оборвала Ванта Мята, под одобрительное бормотание остальных. Она села на край кровати и обняла сгорбленные плечи парня. — Если бы ты видел то же, что и он, то ты бы, возможно, мочился бы в постель каждую ночь.
Прежде чем Вант смог на это ответить, они все заметили появление Джейм.
— В чём дело? — спросила она.
— Ничего, что требовало бы вашей заботы, леди. — Вант послал ей улыбку, больше похожую на оскал. — Простите за беспокойство. — Он повернулся назад к Ниаллу. — Что до тебя…
— Он в моей десятке, ты это знаешь. — Джейм проскользнула мимо него и уселась на ящик в ногах постели Ниалла, в то время как Жур залез под неё и начал радостно играть с чем-то, что он там нашёл. — Итак, что ты видел?
Поскольку кадет только тупо на неё смотрел, то ответила Мята.
— Леди, когда прошлой зимой остальные из нас пребывали в уюте и безопасности в гарнизоне Готрегора (включая тебя, десятник), Ниалл спрятался в телеге с провиантом и отправился на юг вместе с Воинством. В битве у Водопадов он служил посыльным. Мы не знаем точно, что он там видел — он нам не рассказал — но это должно было быть ужасно. Теперь он боится, что провалится в Тентире, из-за того, что не сможет справиться с ночными кошмарами. Он думает, что они бывают только у трусов.
Вант собрался сказать колкость, но Джейм его остановила.
Только не ещё один Кест, подумала она, потерянный из-за отсутствия верного слова в нужный момент.
— Я была у Водопадов, — сказала она. — Это было ужасно.
Большая кендар шевельнулась в тенях. — Я была, но после битвы.
— И пропустила всё веселье. — Вант превратил и это в насмешку, как будто радуясь, что выиграл ещё одно очко у своей соперницы.
— Веселье? — Шиповник обдумала это слово. — Не совсем точно. Я была с Южным Воинством, когда милорд Передан отправил его в Пустоши на встречу наступающей Орде. Три миллиона против наших пятидесяти тысяч. Наша центральная колонна столкнулась с ними лоб в лоб и была разорвана на части. Песок пил нашу кровь, а обитатели Пустоши ели нашу плоть. Я видела как Командира Лиственницу ободрали и расчленили. Это была долгая, долгая смерть. Я была там, когда Передан — она остановилась, чтобы подыскать верное слово, и наконец сказала его с любопытной гримасой — пал. Мы не знали, что левая и правая колонны уцелели. Те немногие из нас, кто избежал гибели, объединились друг с другом и изводили Орду набегами на всём пути до Водопадов.
— Благодаря чему, — добавила Джейм, — Северное Воинство смогло достичь узкого места у Откоса первым. Случись иначе, это было бы концом для нас всех.
На мгновение воцарилась тишина, пока три невероятно молодых ветерана вспоминали, а остальные пытались представить ужасы, которые те видели. На этот раз, даже Вант не мог придумать, что сказать. Джейм услышала шёпот с другой стороны парусины и приглушённые голоса, говорящие Тихо! Другие десятки тоже слушали.
Заворчал отдалённый гром. Воздух беспокойно задвигался и парусиновые стены зашевелились. Жур под кроватью вступил в смертельную схватку с потерянным носком.
— Вы кого-нибудь убили в бою, леди? — спросил Ёрим.
— Вероятно. — Джейм скорчила рожу. — Видишь ли, у меня был Разящий Родню и я пыталась прорубиться через всю эту мешанину, чтобы отдать его брату. Если какой меч и может жаждать крови, так именно этот.
— И вам действительно удалось с ним справиться?
Вант оживился, вызвав пульсацию нервного смеха. На практических занятиях, так или иначе, Джейм почти всегда умудрялась потерять своё оружие.
— От этого я едва ли смогла бы отделаться, — мрачно ответила она. — Я тебе говорю, это чёртово лезвие любит убивать и может разрубить, что угодно… если ты знаешь хитрость.
Хитрость заключалась в том, чтобы носить изумрудное гербовое кольцо Отца на руке с мечом, как она случайно обнаружила. Она попыталась рассказать об этом брату, но не знала, воспринял ли он её всерьёз.
— Вам когда-нибудь снится это, леди? — спросил Ниалл, искоса на неё глядя. — Битва, я имею в виду.
Джейм задумалась. — Изредка, как кровавая неразбериха, которой она в основном и была. Хотя иногда всё слишком детально. Мне нужно отдать Разящего Родню своему брату, иначе он погибнет, но я не знаю, где он, а на моём пути так много людей. Некоторые из них являются перевратами. Они носят лицо моего брата и умоляют меня бросить им меч. Когда я этого не делаю, они принимают облик моего отца и проклинают меня: «Дитя тьмы, мерзкий шанир, умри и будь проклята…»