Верховная ведьма

Сарафанова Елена Львовна

Ей снилось, что она спит. В этом сне Рада открыла глаза, встала с кровати, тенью шмыгнула по схрону ...и вдруг оказалась на улице, парящей в небе. "Я лечу?" - она ахнула от восторга и помчалась над лесной чащей, сбивая ногами снежные шапки с верхушек деревьев. Рада долго кружила над лесом, взмахивая руками и переворачиваясь с ног на голову, ей было весело и почему-то совершенно не холодно в одной рубахе. Половинка луны словно подмигивала девушке одним глазом и это смешило её до слёз. Но вскоре ведьме стало скучно, она вспомнила Тамилу, поэтому спустилась к лесному

озеру, сдула с него снег и полюбовалась на спящих русалок. "А Палкина и Сэма искать не буду, переполошатся", - решила Рада и быстро переместилась в Холан.

"Ну и зачем я здесь?" - она покружила над городом, рассматривая мелкую россыпь огоньков, пока не поняла, что это светятся не окна в домах, а души. "Как интересно, они все разного цвета и, наверняка, каждая что-то означает. Жёлтая душа. Алая. Зелёная. Несколько голубых. О, а вот и чёрная одна. И ещё. И ещё. Три чёрных души в одном городе". Рада спустилась на землю и уже тенью навестила каждый дом, где обитали будущие ведьмаки. Все - мужчины. Именно их хотели показать ведьме, объясняя, кто сможет принять в себя силу проклятия Агавы.

"Я поняла. Спасибо", - девушка зевнула, на мгновение сомкнув веки, и вновь оказалась у себя в постели, закутанная в одеяло. "Я сплю", - она слилась сознанием с собственным телом и словно провалилась в никуда.

"Вот это я вчера напилась", - была первая мысль, когда Рада проснулась, а затем она вспомнила свой сон, сняла с руки браслет и активировала Умницу. Книга уже приняла в себя новую страницу с заклинанием, ниже которого ведьма аккуратно написала: "Алкоголь и потребность в ответе могут стать проводниками для Ходящей по снам. Запомнить на будущее - никогда не напиваться".

Король Аруаны злился - армия двигалась слишком медленно, отягощённая многочисленными обозами, вокруг которых вилась плотная охрана.

– От кого охраняют, а? От своих же?
– ругался Ларас, выглядывая в окно кареты, поворачивающей к стоянке лагеря.

– Человека не переделать, - ответил советник Шелас, сидящий напротив короля.
– Если он жаден, то всегда будет следить за своим добром, особенно, если до войны был беден.

– Конечно, высокородные и армейцы знатно прибарахлились, грабя столицу и её окрестности, - ехидно прокомментировал Ларас.
– Из-за их жадности мы теряем время. А карунские маги могут потерять терпение, дожидаясь армию на границе, и тогда Аруану ждут новые потрясения. И кто будет в этом виноват?

Граф молча развёл руками и потянулся к двери - карета остановилась.

– Ещё сутки и Холан, - вздохнул король, выходя в морозный вечер.
– Как же мне надоела эта стужа. Дома сейчас тепло, весна, скоро зацветут деревья, а мы тут, в Каруне, всё ещё месим снег и ползём, как черепахи.

Ларас прошагал к своему шатру, разбитому посреди войскового лагеря, отмахиваясь от быстрых поклонов знати уже дожидающейся своего короля с просьбами, и зычно рыкнул:

– Всё потом.

А Шелас, прихватив свои вещи, двинулся в сторону палатки, которую всегда обустраивали для него неподалёку от королевского шатра, так как Ларас часто вызывал к себе советника, предпочитая в последнее время только его общество. Неожиданно для себя, король обнаружил,

что граф - не только толковый управленец (как же, ученик самого Цонга), но и интересный собеседник, откровенно высказывающий свои мысли, часто нелестные, но честные и искренние, прямо в лицо королю.

– Ты не боишься, что я когда-нибудь разозлюсь и прикажу тебя казнить?
– однажды, смеясь, спросил Ларас.

– Уже нет, - серьёзно ответил советник.

– Что значит - уже...?

– Ваше величество, скажу прямо - Аруана повела себя подло, начав войну против соседей, от которых видела только добро. Мы можем сколько угодно говорить о происках и коварстве магов Каруны, но в душе ведь знаем, что это не так.

– К чему ты клонишь?
– нахмурился король.

– После того, что произошло за последние полгода, я, как и вся знать, последовавшая с армией в Каруну, смертник. Но принимая будущее наказание от Многоликого, отказываюсь лгать своему королю, потому что я - ваш преданный слуга.

– Поэтому не боишься?

– Да, я готов нести свою меру ответственности за всё, что творила наша армия, изгои и наёмники, но отказываюсь лгать и льстить своему королю. Когда мы узнали о взрывах в Солей, я ночь не спал, гадая, что нам делать дальше? И понял - расплата придёт, но пусть это будет рука короля, чем карунского мага. С тех пор я не отказываю себе в удовольствии быть откровенным и называть вещи своими именами, вдруг вы и правда меня накажете?
– Шелас слабо улыбнулся и пожал плечом.
– Вот как-то так...

Ларас отвернулся и задумался. Он понял, что хотел сказать граф, его самого мучила мысль, что вся затея с войной - это огромная ошибка. Играя на чувствах подданных, страну распалили до злобной ненависти, призывая наказать успешную и богатую Каруну. Скучающая знать, желая новых развлечений, дружно поддержала короля. Обедневшие дворяне были в восторге от военной кампании, увидев в ней способ поправить свои дела. А уж сами армейцы как радовались - ух ты, настоящая война! И только герцог Цонга призывал всех не делать глупостей, пророча Аруане беды и презрение соседних королевств.

– Ты уверен, что маги продолжат мстить?
– тихо спросил Ларас.

– На их месте я бы не успокоился тремя взрывами, - серьёзно ответил Шелас.
– Но лично вы, ваше величество, можете не переживать ни за себя, ни за свою семью - магам Каруны не нужна смена династии в Аруане. Это вызовет волнения в стране, гражданскую войну, поток беженцев и новые хлопоты для соседей. А маги хотят мира, чтобы спокойно восстановить Каруну и усилить её границы. Они сделали выводы: для нас их благородство - это проявление слабости, и раз мы не понимаем уговоров, значит, будем наказаны.

– Конечно, Аруана - воплощение зла, я понял, - хмуро ответил король.
– И хватит об этом.

– Последнее замечание напоследок, - упрямо набычился граф.
– Воплощением зла были изгои, жаждавшие мести за свою метку. И это не мы задумали войну, а орден, которого призвал в страну канцлер.

– О чём ты говоришь? Пуфлос тут каким боком?
– удивился Ларас.

– Сейчас, когда я позволяю себе свободу слова, - иронично заметил советник, - могу посвятить вас в тайну, о которой знал ваш дядя, герцог Цонга. Пуфлос - изгой.