Верховный король
Шрифт:
В следующее мгновение бард и Тарен уже хлопали его по плечам, дружески тузили кулаками и обнимали, выкрикивая одновременно так много приветствий и вопросов, что вновь прибывший схватился за голову.
— Доли! — кричал Тарен.—Неужто это ты? Старый добрый Доли!
— Сколько можно повторять: Доли, Доли, Доли?..— фыркнул карлик.— Если бы даже я сомневался, что вы узнали меня, то ваши дружеские кулаки давно бы меня в этом убедили.
Он упер руки в бока и поглядывал на них снизу вверх хмуро и насупленно, стараясь, как всегда, выглядеть более суровым и грубым, чем был на самом деле. Однако его яркие красные глазки светились радостью, а лицо невольно расплылось в широкой улыбке, которую
— Мы все время гонимся за вами,— проворчал Доли, подавая знак своим воинам следовать за Тареном вверх по склону.— Мы знали, что вы поднялись в горы, но до сегодняшнего дня никак не могли обнаружить ваших следов.
— Доли! — воскликнул Тарен, все еще изумленный неожиданным появлением давнего своего друга.—Каким добрым ветром занесло тебя сюда? Что за удача привела вас?
— Добрый ветер? Ты называешь добрым ветром этот колючий буран? — возмутился карлик.— Удача? Ты смеешь называть удачей бесконечное топанье днем и ночью по пояс в снегу по бездорожью? Все мы, подданные короля Красивого Народа Эйддилега, здесь не по собственному почину, а по его приказу. Мне велено было отыскать тебя и поступить под твое начало. Мне кажется, что коли уж нужна кому-нибудь в Прайдене наша помощь, так это тебе и твоим воинам. Поэтому мы здесь.
— Гвистил отлично выполнил свою работу,—сказал Тарен,— Мы знали, что он отправился в свое подземное королевство, но, по чести говоря, боялись, как бы король Эйддилег не пропустил мимо ушей его тревожное донесение.
— Не могу сказать, что король был очень обрадован,— ответил Доли.— Больше того, он просто взорвался! Я был там, когда наш мрачный приятель принес ему эти новости и рассказал о том тяжелом положении, в котором вы оказались. Я уж думал, что уши мои лопнут от гневного рева Эйддилега. Безумные простофили! Длинноногие олухи! Долговязы безголовые! И это лишь немногое, что он высказал о вас, людях. Но не расстраивайся, на самом-то деле он любит тебя. Он помнит, как ты спас Красивый Народ от превращения в лягушек, кротов и мышей. Это была самая большая услуга, какую когда-либо оказывал нам смертный. И Эйддилег желает оплатить свой долг.
Доли внимательно поглядел на Тарена и Ффлевдду-ра, постарался принять еще более суровый вид и продолжал, напыжившись:
— И вот, как видите, Красивый Народ в походе. Но мы слишком поздно узнали обо всем и явились в Каер Датил, когда все было кончено. Но у короля Смойта все же есть повод поблагодарить нас. Войско Красивого Народа смогло поддержать его в последней битве. Северные народы собирают войско, и мы готовы присоединиться к ним. Можешь быть в этом уверен.
Несмотря на свой насупленный вид, Доли все-таки не мог скрыть удовольствия от того, что нашел Тарена и теперь может принять участие во всех его нелегких делах. Не без некоторой гордости он сообщил и об одной из давних хитростей Красивого Народа, когда они умело наполнили громадную долину разбегающимся громовым эхом так, что враг, решивший, что он окружен, в ужасе бежал без оглядки. Припомнил он и другой случай, свидетельствующий об уме, хитрости и мужестве Красивого Народа... Но вдруг резко оборвал сам себя, заметив озабоченность на лице Тарена. Доли внимательно слушал, пока Тарен рассказывал ему о том, что произошло с Эйлонви и Гурджи. Теперь наступила очередь карлика опечалиться и задуматься. Он молчал некоторое время. Потом произнес:
— Я согласен с Ффлевддуром, что Эйлонви и Гурджи не пропадут. А насколько знаю принцессу, не удивлюсь, если увижу ее несущейся галопом во главе своей собственной армии.
Доли усмехнулся и снова посерьезнел.
— А Дети Котла всем нам доставляют беспокойство,—сказал он —Даже мы, Красивый Народ, мало что можем сделать против этих бессмертных незлых существ. Все трюки, с помощью которых мы обводим вокруг пальца простых смертных, тут бесполезная. Дети Котла не люди... я бы даже сказал, что они и не звери. У них нет памяти о том, кем они были, нет страха, нет надежды... ничего, что могло бы затронуть их.— Карлик покачал головой,—Я предвижу, что любая одержанная нами победа не будет полной, пока мы не найдем способ избавиться от этих отродий Аннувина. Гвидион совершенно прав. Они не остановятся ни перед чем. И остановить их мы должны сами, только сами. Это ясно.
Как только необычный отряд Доли приблизился к людям Коммотов, по их рядам пробежал-ропот удивления. Все, конечно, слышали о мастерстве и доблести боевых отрядов подземного короля Эйддилега, но никто никогда
Доли потрепал Ллиан по голове, и огромное животное радостно замурлыкало, узнав его. Зато Глю, сидевший на корточках на плоском камне и с кислым видом разглядывавший вновь пришедших, поразил рыжеволосого карлика.
— Кто бы это... или что бы это... что это? — воскликнул он.— Слишком большой для гриба и слишком маленький для человека!
— Я рад, что ты спросил обо мне,—зачастил Глю.— Моя история, я уверен, покажется тебе самой интересной из всего, что ты слышал когда-либо. Когда-то я был великаном, а мое теперешнее унылое существование и мой потерянный рост — все это произошло по вине этих нисколько не заботящихся обо мне и...— он мрачно, но и с опаской взглянул на Тарена и барда,— ...и от которых я мог бы ожидать хоть каплю внимания. Мое королевство... да, я буду признателен тебе, если ты станешь относиться ко мне как к королю Глю... Итак, моим королевством, моими исконными владениями была прекраснейшая пещера с лучшими летучими мышами острова Мона. Пещера такая просторная...
Ффлевдцур закрыл уши руками.
— Перестань, великан! Довольно! У нас нет времени на твою болтовню о пещерах и летучих мышах. Мы знаем, что все с тобой обращаются дурно. Во всяком случае, ты нас ежечасно в этом стараешься убедить. Поверь мне, Ффлевддур Пламенный терпелив, но если я смогу найти какую-нибудь пещеру, то с удовольствием запихну тебя туда и оставлю навеки.
Лицо Доли вдруг стало задумчивым. Он прищелкнул пальцами.
— Пещеры! Слушайте меня внимательно,— быстро проговорил он.— Не более чем в одном дне пути отсюда... да, я уверен в этом... есть рудник Красивого Народа. Самые лучшие драгоценные камни в этом руднике давно кончились, и Эйдцилег, на моей памяти, никого не посылал туда работать. А мы как раз туда и должны отправиться. Конечно! Если мы пойдем по шахте рудника, она выведет нас наружу почти на границе Багровых Земель. И вы легко настигнете Детей Котла. Все вместе мы остановим их во что бы то ни стало. Как мы это сделаем, я не знаю, но уверен, что другого ничего не остается. Впрочем, там видно будет. Мост можно перейти только подойдя к нему, не так ли?
Доли широко улыбнулся, довольный своим замысловатым сравнением.
— Друзья мои,— торжественно сказал он,— теперь вы вместе с Красивым Народом. Когда мы делаем что-то, го делаем наверняка. Первая половина ваших несчастий и неудач окончена.—Он помолчал и осторожно добавил: — Вторая еще, может быть, ждет всех нас.
Впервые, кажется, с тех пор, как он покинул Каер Даллбен, Глю пребывал в хорошем расположении духа. Известие о пещере и возможность потолковать с новыми слушателями о своих собственных подвигах в те времена, когда он был великаном, возбуждала Глю. Но целый день напролет и вся ночь тяжелого перехода снова привели его в уныние. Когда Доли остановился перед, казалось бы, неприступной отвесной скалой, бывший великан стал испуганно озираться кругом. Его отвислый нос подергивался, а мелкие глазки беспрестанно тревожно мигали. Вход в старый рудник, куда указывал карлик, был узок и скорее напоминал случайную расселину в скале. Правда, ширины его хватало, чтобы туда протиснулась лошадь, но острые, как клыки, сосульки угрожающе свисали сверху, грозя расцарапать и располосовать каждого, кто рискнет проникнуть сюда.
— Нет, нет,— запинаясь, забормотал Глю,— это вовсе не похоже на мою королевскую пещеру на Моне. Это даже сравнивать нельзя! Нет, вы не вправе требовать, чтобы я лез в эту дикую берлогу!
Он попятился, но бард ухватил его за ворот и потащил за собой.
— Довольно, коротышка великан! — закричал Ффлев-ддур — Ты войдешь внутрь вместе со всеми! — Впрочем, в голосе его не было уверенности, он и сам не очень-то жаждал нырять в этот рудник да еще тащить за собой Ллиан.— Ффлевддур Пламенный храбр,— хорохорился он,— но, сказать по чести, я никогда не любил подземелья и все такое прочее. Запомните мои слова, мы будем копаться, как кроты, прежде чем снова выйдем наружу.