Веридор. Одержимый принц
Шрифт:
К обеду Его Величество, так и не натолкнувшись на лорда Дива ни в коридорах, ни в тронном зале, ни на подходе к его рабочему кабинету, заподозрил что-то неладное. В пользу последнего нерадужного предположения говорило то, что ближе к полудню дворец наводнился советниками и министрами в количестве, не присутствующем на общих совещаниях даже во время дележки казны… то есть во время разработки сезонного плана и распределения бюджетных средств. Все они сновали туда-сюда на полусогнутых и усердно гнули спины, прижимая к груди кипы испачканных неровными строками и испещренными алыми росчерками пергаментов. Это что за несанкционированная бурная деятельность?!
Ответ отыскался в кабинете первого министра, правда, доносился оттуда
— И во сколько же слоев вы планируете положить кирпич, раз вам нужно столько денег?! Что?… Что вы там блеете, лорд?
— В три слоя, Ваше Высочество… — расслышал Кандор Х из-за двери жалобный писк министра финансов.
— Что? — язвительно выплюнул Эзраэль.
— Три слоя, Ваше…
— Что?
— Три…
— Вы полагаете, я глухой?! — продолжал измываться над несчастным подданным Одержимый принц.
— Ваше Высочество… — кажется, министр уже готов был выть, но Жестокий король не спешил вмешиваться.
— Лорд! Я лично мерил шагами расстояние от Трюмона до портового Голэ и могу с уверенностью сказать вам, что вздумайте вы вымостить дорогу кирпичом высшей пробы, за такую сумму вы выложите мост высотой в два человеческих роста! Так и докладывайте мне, что вы решили построить не дорогу от города до порта, а мост через поле! Переделать!
В следующую секунду министр вылетел из кабинета, чуть не сшибив с ног Его Величество, и от испуга выронил отчет о затратах, исполосованный алыми полосами. У бедняги, напуганного больше чем в день казни Одержимым половины его коллег, язык не ворочался, даже чтобы поприветствовать короля, поэтому он просто упал пред ним на колени, поцеловал челом пол под ногами венценосца и чуть ли не на четвереньках потрусил подальше от логова первого министра. "Как это я раньше не догадался, кто может нагнать больше ужасу, чем лорд Див," — подумал Кандор Х, заходя в кабинет.
За массивным рабочим столом, заваленным договорами и сметами, действительно обосновался Эзраэль Гневный, в данный момент с лихвой оправдывающий свое прозвище. Бросив взгляд на вошедшего, Рай неожиданно приветливо улыбнулся и приветственно кивнул папе, но не заговорил, а продолжил просматривать бумаги, время от времени марая и… кровью?!
— Сынок, а что это? — король выразительно посмотрел на перо в руке принца, на остром кончике которого зависла красная капля, вместо черной чернильной.
— На кухне черника попортилась, я приказал не выбрасывать, а надавить и заливать в чернильницу…
— И ни в коем случае не предупреждать об этом советников и министров, — понимающе кивнул Жестокий король, однако счел своим долгом пристыдить сына. — Эзраэль, такие шутки жестоки, уверен, ты и без помощи порченной черники можешь довести наших уважаемых поданных до белого каления. Да лордов советников инфаркт обнимет, стоит им увидеть, что ты подписываешь приказы "кровью".
— Переживут! Не хватил же их удар, когда они подсовывали мне вот это! — Одержимый яростно взмахнул какими-то документами. — Мало того, что эти дармоеды решили нам стену возвеси вместо дороги, так они меня еще и убеждают, что я идиот близорукий, не способный на глаз различить две мили и двадцать две! Кстати, о дорогах. Южане мне все уши прожужжали, что у них все по-старинке мостят кирпичом, как завел еще Безумный король. Ничего не имею против нашего ученого предка, но я тут прикинул, что дорога из гранитных плит, хоть и выйдет дороже, но прослужит в разы дольше, чем кирпичная. Во-первых, гранит намного прочнее…
Далее последовала длинная, логично построенная аргументация относительно материала для этой многострадальной дороги из Трюмона в портовый Голэ, а Жестокий король, слушая этот длинный подробный доклад, почувствовал где-то глубоко укол совести. Сам он, будучи правителем, мало внимания уделял внутренним делам Веридора. Оно и понятно, если на протяжении тридцати лет его либо пытались женить, либо пилили необходимостью немедленно
— Работай, сыночка, делай все, как считаешь нужным, — в итоге благословил принца Жестокий король и — Единый, чего это он?! — чуть не прослезился от гордости. Даже забыл о том, что хотел выяснить, куда запропастился первый министр.
Ответ на последний вопрос ожидал Его Величество в его покоях. На рабочем столе в кабинете лежал оборванный с одной стороны и обугленный с другой листок — типичный вид записки от Лихого. В ней сын как обычно по-спартански, то есть кратко, четко и ясно, излагал, что они в составе трех человек и одного демона, а именно дядя Джанго, к дальним негостеприимным восточным берегам за похищенными Светлейшей и Нелли. Хотят сделать все по-тихому, а посему подмога им не нужна, да и международный скандал ни к чему. В двух словах объяснялась и причина похищения: Великий султан Порсула шах Амир решил скормить кронгерцога и Лихого рассвирепевшему дракону, который с удовольствием сожрет обгорелые кости тех, кто осмелился покусится на его самое ценное сокровище — Мариану.
Кстати, о драконах. Инквизитор без вести пропал все в то же памятное утро, зато спустя три дня прибыл лорд Нарцисс, граф Ла Дарант Ле Турмен дю Голэ и напрвился прямиком к Жестокому королю. Кандор Х принял его у себя в кабенете, при закрытых дверях, так что предмет разговора так и остался тайной для любопытных ушей.
— На покой собираешься? — с порога начал дракон, без приглашения усаживаясь в кресло перед столом. Кандор не оскорбился на такое пренебрежение этикетом и его высоким статусом. В конце концов, он никогда не строил из себя грозного правителя наедине с Нарциссом. К тому же бывший Инквизитор был единственным, кому Его Величество не только доверял, но и на кого мог положиться. Не друг, но очень близкий… не человек, конечно, дракон.
— Не так радикально, просто на отдых. Я смотрю, ты снова в аристократической шкуре. Неужели страх и ужас всея земли, Легендарный Палач, решил покинуть нас?
— Понятие не имею, кого Боги изберут на эту почетную должность вместо меня, — равнодушно пожал плечами "страх и ужас".
— Значит, поцелуй состоялся и теперь твое сокровище обретается там, где и должно быть, — у тебя в пещере, — ухмыльнулся король, в душе искренне радуясь за Нарцисса и Мариану, хотя все еще не забыл последней её абсурдных пророчеств. — Слушай, Нарцисс, помнится, ты тяготел к государственной службе… Я хотел просить тебя… Присмотри тут за моими, пожалуйста.
— За детишками пригляжу. Но, Кандор… Неужели правда все здесь кинешь? — удивленно вздернул бровь дракон.
— Именно, — печально улыбнулся Жестокий король. — Если бы я не устроил отбор Истинного Наследника, сам отрекся бы от престола. Сам знаешь, дворцовая жизнь мне по нраву, да и вкладывать все силы и возможности ради процветания Веридора для меня никогда не было в тягость. Просто… чего тут скрывать, я до сих пор убежден, что корона — не для меня. Я никогда не мечтал о троне, а вот место за троном меня привлекало. Я уже отдал полжизни этой стране, но вторую половину хочу забрать себе.