Veritas
Шрифт:
Но дойти до Далеона и вручить ему свободу она обязана. Только эта мысль и продолжала толкать её вперед и крепко прижимать к себе кокосовую половинку.
Начало смеркаться, когда Люция ступила на прохладный песок. Звероморфы с караванами переместились ближе к границе леса и зажгли факелы да костры. Они все пристально всматривались в темнеющие заросли, и стоило фарси выступить из них — разразились возгласами. Удивлёнными, радостными или просто бессмысленными.
Темнеющее зрение девушки выхватило из шерстистой толпы знакомое бледное лицо с синими
Далеон… Он хотел кинуться к ней, но его грубо придержала за плечо чья-то полосатая лапа и заставила опуститься на колени, в позе рабской покорности. Словно Люция госпожа, а он просто какой-то крестьянин, пришедший просить её милости.
Мысль позабавила и вызвала тонкую улыбку на устах, но усталость тут же её смыла. Люция доковыляла до своего короля в абсолютном молчании, только пламя факелов трещало.
Замерла. Обвела взором толпу, взирающую на неё с жадным нетерпением, посмотрела на глоток, оставшийся в кокосовой скорлупке, на подошедшего сына Вожака. Она забыла что-то. Что-то важное…
— Напои его, — сказал Гор и взглядом указал на коленопреклонённого короля. — И он станет твоим мужем.
Брови Люц взлетели на середину лба.
Далеон глядел на неё с легким испугом, неподдельной тревогой, затаившейся во взоре, и легкой печалью. Жилка на его крепкой мраморной шее билась нервно, ноздри раздувались, чуя запах крови, пота и пыли, губы идеальной формы пересоли. Он судорожно лизнул их, стиснул кулаки и отвёл взгляд. Такой безнадёгой от него пахнуло, что у Люц сердце защемило.
Далеон решил, что она передумала его спасать. Что она настолько не хочет, чтобы он был её мужем даже фиктивно, что Люция оставит его в лапах звероморфов. Бросит, не закончит обряд, сойдёт с дистанции на последнем шаге к финишу.
Но он ошибался.
— Посмотри на меня, — хрипло приказала она королю. Юноша перемялся на месте, глянул на неё неуверенно и тут же снова уронил взор. Болезненная морщинка пролегла меж его бровей.
Люция шумно вздохнула. Поднесла к своим губам чашу, опрокинула залпом, под охи окружающих, откинула скорлупку в сторону, схватила Далеона за подбородок освободившейся ладонью и требовательно поцеловала.
Синие очи изумлённо распахнулись, рот приоткрылся, и девушка влила в него воду. Кадык дёрнулся, глотая. Безвольные губы дрогнули и пришли в движение. Поцелуй начинался робко, неуверенно, словно Далеон боялся, что она оттолкнёт его, отвергнет в любой момент и причинит боль. Люц не собиралась. Не в этот раз.
Она стала напористее, скользнула языком по его клыкам, и король сорвался с цепи. Накинулся на её губы со всем остервенением и жаждой, в которой она сама себе недавно призналась.
Люция поработила Далеона. Так, как он поработил её.
Это ужасно? Или прекрасно?
Насколько она извращена, если мысль владеть кем-то без остатка, быть предметом чей-то одержимости приводит её в восторг?
От мыслей её отвлек настойчивый зов:
— Люция!
Девушка поморщилась от резкой боли, отозвавшейся а ране, и с удивлением обнаружила что полулежит на коленях Далеона. Совсем не помнила, как на них оказалась, а король таращился на неё дикими глазами, трогал пульс. Перепуган не на шутку.
Точно!..
— Лекаря, — прохрипела она. — Там Баст в лесу. Ранена. И дети… Лекаря…
Далеон что-то отчаянно прокричал в толпу. Поднялась суматоха, всё зашумело, завертелось, и Люция потеряла сознание.
Люция барахталась в мутном кошмаре, как в вязком болоте, пока тупая боль в плече не выдернула её на поверхность.
Глаза фарси распахнулись и уставились в деревянные своды лекарского шатра. Она всё ещё в лагере звероморфов. Жива. Даже двигается. Неплохое начало. Но тревога от недавнего дурного сна не отпускала. Сердце колотилось, как после быстрого бега, туника, пропиталась потом и холодила спину.
Люц ощутила движение подле себя и резко села. Боль тут же пронзила рану, исказила в гримасе лицо, но девушка оттолкнула всё это, пытаясь нащупать на подстилке и под подушкой кинжал.
Нет. Здесь тоже. Пусто.
Страх передавил горло. Люция из тех, кто от ужаса не может даже пикнуть не то, что завопить.
Она шумно дышала и металась испуганным взглядом по комнате. Надо найти оружие. Надо… А зачем? Не помнила. Не могла объяснить. Просто чувствовала, что в опасности. Что нужно бить или бежать.
Она попыталась встать на колени. Слишком медленно, неуклюже, через «не могу», о котором вопило побитое тело, и застонала. Кто-то осторожно, но непреклонно придержал её за здоровое плечо, вызвав у Люц паническое желание вывернуться, укусить, освободиться.
— Куда? — прозвучал удивлённый и встревоженный голос. Знакомый. Люц встретила пару синих глаз, таких же, как у неё, пробежала взором по резкой линии скул, тонкому носу, запнулась о чувственный изгиб губ и снова взволновалась. Уже по другой причине. — Лежи. Здесь мы… в безопасности. Пока.
Люция тяжело выдохнула и отвернулась, пряча за распущенными волосами заалевшие щёки. Далеон попытался уложить её обратно, но десница перехватила его руку и покачала головой:
— Не надо. Лучше расскажи, что случилось, пока я… пока я спала.
— Ну-у, — протянул король с не слишком довольным видом, однако послушно перестал давить. — Баст с детьми нашли и успели подлечить. Она бессмертная, как все террины, так что несколько дырок в боку для неё — ничто, за неё не беспокойся. А вот тебя не слабо потрепало. Синяки по всему телу, ссадины, а больше всего досталось правому плечу. Каиру пришлось накладывать швы. Глубокая рана от когтей поверх совсем свежей... В таком состоянии глупо и опасно было состязаться со звероморфом. Почему ты никому не рассказала, что уже ранена? Почему мне не сказала?! — возмутился он и вдруг невесело усмехнулся: — А собиралась ли?