Верни мою дочь

Ветрова Роза

Толком о плане Артема я не была осведомлена, и все ждала когда же он посвятит меня в подробности. Но он, к моему удивлению, внезапно пропал на несколько недель. Нет, пару раз он присылал пару сообщений вроде «все по плану», «осталось немного», но меня все равно охватила предсказуемая тревога. Все было слишком сложно. Слишком опасно. Да и вообще, слишком. Я собиралась прикинуться мертвой. И мертвой для Марка и всех хотела сделать свою дочь, нашу с ним дочь.

Это жестоко, знаю. И я сразу же стала жалеть об этом тяжелом решении. Но жалеть — не значит отступиться. Впервые

я вдруг ощутила призрак своей свободы на горизонте. Ночами представляла, как мы с Машей гуляем где-нибудь по берегу моря (нам ведь придется уехать далеко, так почему бы и не к морю?), или как едим мороженое, катаясь на велосипедах.

Представляла, как она пойдет в школу, в первый класс. Впервые подружится с кем-нибудь. Или влюбится.

Я хочу быть тем человеком, к которому она однажды придет и поделится всеми переживаниями. Я хочу чтобы она знала и чувствовала, что на меня можно положиться, что я мать, друг, наставник. Мне хотелось чтобы между нами не было никаких преград. И я готова ради этого далеко зайти. Даже «исчезнуть» навсегда и потопить человека в горе.

Конечно, Марк будет просто раздавлен этой новостью. Страшно представить, что он почувствует. Машу он любит, я это вижу. Знаю. Но я ее тоже люблю, а он не оставил мне ни единого шанса…

Все эти недели Марк сильно менялся. Лицо его стало еще более хмурым, а фигура напряженной. Он постоянно пропадал на работе, а потом запирался в кабинете и работал там еще допоздна. В спальню приходил никакой. Разбитый, усталый и сонный, с темными кругами под глазами и взлохмаченными волосами. Мгновенно отключался, стоило только его голове коснуться подушки.

В нашем доме постоянно сновали какие-то люди в костюмах, помощники, юристы и прочие. У всех были весьма озадаченные лица. Я терялась в догадках и беспокойно спала. Порой и вовсе не могла уснуть. Писала о происходящем Артему, но тот не отвечал ничего внятного.

Однажды я все-таки не выдержала и спросила мужа:

— Марк, что происходит?

Серый взгляд скользнул по мне отрешенно, словно мыслями он был далеко не здесь, но потом сфокусировался на моем лице.

— Ничего.

— Ничего? Я же вижу, что у тебя какие-то проблемы…

— Не забивай свою хорошенькую голову, — скупо улыбнулся он. — Я все решу.

Мне оставалось только растерянно провожать его взглядом.

Один раз я услышала как он гневно орал в своем кабинете, разговаривая с кем-то по телефону.

— Найди крысу! За что я тебе плачу?! Мы потеряли несколько миллиардов, понимаешь ты, сука, или нет?! — За дверью раздался грохот, словно супруг швырнул об стену что-то громоздкое. Может, даже ноутбук.

С колотящимся в ребрах сердцем я сбежала от двери его кабинета, позабыв напрочь по какому вопросу я вообще там появилась.

В тот вечер Марк впервые сильно напился, раньше я никогда не видела его таким. Злым, пьяным, жутко мрачным.

— Марк?

Увидев его в дверях своей спальни в таком состоянии, я занервничала и натянула одеяло до подбородка, по-детски прячась от него. Он усмехнулся при виде моих жалких попыток исчезнуть с его глаз.

— Что ты за жена такая? Холодная как ледышка, —

заплетающимся языком констатировал муж, присаживаясь на кровать и резко сдергивая с меня одеяло.

— Что ты делаешь? — прошипела я. — Ты пьян!

Он промолчал, разглядывая меня в полумраке. Даже в темноте был виден голодный блеск серых глаз, что скользили по мне, рассматривая каждый сантиметр тела. Ощущение было, что он одним только взглядом испепеляет мою тонкую полупрозрачную сорочку.

— Ты, наверное, довольна?

— О чем ты? — нахмурилась я, внезапно ощутив, как засосало под ложечкой.

— Злорадствуй, Вита. Твой «любимый» муж не хило прибит. Морально и физически. — Он вдруг пьяно рассмеялся и наклонился ко мне. — Теперь, если разведемся, боюсь, тебе мало что достанется.

— Марк… — я обескураженно застыла, не зная что сказать.

На деньги мне вообще-то наплевать, но факт, что он САМ впервые заговорил о разводе, привел меня замешательство.

— То есть ты готов… — осторожно начала я, но под его острым как бритва взглядом запнулась.

Ладно, не самый удачный момент. Согласна.

— Марк, ты много выпил и…

— Не трясись ты так. Сейчас уйду, — бросил он раздраженно. — Пожелать спокойной ночи пришел своей дражайшей супруге.

Притихнув, я смотрела на него исподлобья, не зная чего ожидать. Он опять хмыкнул, оглядев меня, нахохлившуюся и завернутую в одеяло. Какое-то время мы пялились как истуканы друг на друга в полутьме.

— Поцеловать хоть можно? — он разорвал тишину внезапно охрипшим голосом и навис надо мной, обдавая запахом алкоголя вперемешку со свежестью геля для душа. Странное сочетание, от которого у меня, к моему удивлению, пересохло горло и невпопад застучало сердце.

Вскинув на Вольского глаза, я облизала губы, намереваясь что-то ответить, но он не позволил. Запустив широкую ладонь в мои волосы, Марк бесцеремонно притянул меня к себе и поцеловал жестким и бесстыдным поцелуем, скользнув горячим языком внутрь моего рта.

То ли сказались ночи без его настойчивых ласк, то ли меня смутило непривычно уязвимое состояние мужа, но я вдруг поймала себя на том, что пылко отвечаю ему, руками обхватив крепкую шею. Простонала ему в рот от удовольствия, и он мгновенно вскинул на меня серые глаза. Они были так близко, и в лунном свете, льющемся из окна, казались почти черными, блестящими. От осознания своих действий я шарахнулась в сторону, нечаянно расцарапав ключицу мужа ногтями. Коротко прошипев, он потер ее ладонью и замер.

— Его представляла?

— Чего? — я даже не сразу поняла о чем он спрашивает. А когда поняла, не успела ничего ответить. Он оттолкнул меня от себя одной рукой, повалив на подушки.

Потом устало сложил голову на колени и прикрыл ее руками, думая о чем-то своем. Посидел так секунд десять, а потом поднялся и как ни в чем не бывало пошел к выходу. На меня даже не смотрел.

Я же все это время сидела в замешательстве, силясь подобрать слова. У меня не получалось.

Оставалось только проклинать себя за минутную слабость. Какого дьявола я бросилась ему отвечать с таким энтузиазмом?