Верное решение
Шрифт:
Знаете, а я ведь один раз уже чуть не умер. Только сам об этом не знал, пока мне не рассказали. Я тогда еще шахтером был и нам скафандры выдавали дешевые, чтобы не жалко было портить, а если что, новый легко купить. Так вот за пару часов до конца смены в моем что-то с клапаном случилось, который регулирует уровень кислорода в дыхательной смеси. Как потом выяснилось, какой-то сбой электроники. Такое при проверках заметить сложно… Так вот эта гадина мне потихоньку начала кислород прикручивать. Незаметно так, ме-е-едленно. А я не замечаю, работаю как обычно. Мне тогда сколько было? Девятнадцать? Двадцать? В общем, дури хватило почти до конца смены. Потом один парень из моей бригады заметил, что у меня взгляд пустой и язык заплетается подозрительно. Сначала подумал, что я пьяный, но потом прикинул, что я в скафандре последние
Прыгая на здоровой ноге, он переместился ближе к скату. Попробовал вбить острый конец молотка в осыпавшийся грунт. Тот, как и ожидалось, оказался слишком податливым, чтобы выдержать вес человека, тем более в тяжелом скафандре. Тогда Тит огляделся в поисках камней, чтобы соорудить из них новую лестницу. Он проскакал по пещере пару метров в одну сторону, затем в другую. Как на зло, ничего нужных размеров не нашлось и ему пришлось вернуться к скату ни с чем.
— Да уж, ну жопа… — прошипел Тит, опираясь плечом о стену. Обратно на пол спускаться он не хотел. Слишком уж энергозатратно было подниматься. — И что теперь?..
Постояв с минуту и переведя дух, он решил предпринять попытку запрыгнуть на валун. Для этого необходимо было сперва выбить из-под него клин, но тот засел так крепко, что Тит, после пары неудачных проб оставил его как есть. Примерился, собрался с силами, дал экзоскелету максимум энергии и…
Все получилось. Хоть и не с первой попытки. Пару раз пришлось проявить чудеса ловкости, чтобы не сломать себе и вторую ногу, но все же получилось. Оказавшись сверху на валуне, Тит уперся руками в скат, чтобы сохранить равновесие, тем временем нащупывая ступней самую плоскую часть. Затем, взяв в левую руку отвертку, а в правую — молоток, он совершил еще один прыжок. Задрав руки, Тит взлетел вдоль ската, и в самой верхней точке прыжка одновременно воткнул острия молотка с отверткой в грунт так высоко, как только мог. Он надеялся на то, что в том месте его могло утрамбовать свалившимся когда-то давно с потолка валуном и эта дополнительная плотность сможет выдержать его вес, распределенный между двумя точками. А если нет, тогда вслед за прыжком веры тут же последует падение и неизвестно, какой еще травмой оно может окончиться. Но о таком исходе Тит думать не хотел. Он верил в успех, надеялся на него.
Отвертка вошла в грунт по самую рукоять, но надолго там не задержалась. Большая часть породы вокруг мгновенно осыпалась вниз едва на нее было оказано давление. Зато молоток справился со своей задачей на ура. Подобно альпинистскому крюку он зацепился за край твердого камня, скрывавшегося под мягким грунтом, и помог Титу зависнуть сантиметрах в двадцати от пола верхней пещеры. Это была несомненно удача, при этом стремительно клонившаяся к поражению, ведь висеть на одной руке, облаченным в тяжелый скафандр, да еще и при притяжении равном почти двум земным задача крайне трудная. Стиснув зубы от напряжения Тит как мог подтянул себя еще на пару сантиметров выше и снова попробовал воткнуть отвертку. Но теперь уклон поверхности был гораздо меньше, а порода — плотнее, что облегчило задачу. Как только Тит почувствовал, что острие отвертки вполне может выдержать его вес — ну или по крайней мере похоже на то, что может — он выдернул из ската молоток, чтобы таким же образом подтянуть себя второй раз. В этот момент дешевая сталь сдала свои позиции и стержень отвертки переломился пополам.
Потеряв опору, Тит заскользил вниз по скату, взрыхляя его своим поясом инструментов и приводя тем самым в движение новые слои породы. Чудом приземлившись на здоровую ногу, он отклонился назад и грохнулся на задницу, наблюдая за тем, как сорвавшиеся с места мелкие камни вкупе с похожей на глину пылью погребают под собой валун с остатками импровизированной лестницы.
Дождавшись, когда обвал закончится, Тит поднес к визору отвертку и повертел ее, разглядывая обломок стержня.
— Ясно… — он был готов недовольно сплюнуть, если бы не мешавший шлем. — Так и запишем: Молоток — прелесть. Отвертка — говно.
Тит
Тит перехватил поудобнее измазанные в инопланетном грунте молоток с отверткой, подал на экзоскелет максимальную мощность и прыгнул. На этот раз ему удалось зацепиться своими недоальпинистскими инструментами за горизонтальную часть пола верхней пещеры, а животом — упереться в достаточно пологий участок ската, чтобы обеспечить необходимое трение и удержаться в таком положении. Поддерживающие моторы опять загудели, когда Тит, воя что есть мочи, подтянулся на руках и уткнулся шлемом в пол верхней пещеры. Это был его маленький триумф, доказательство того, что идея со сложной задачей, разбитой на более простые, действительно работает.
Тяжело дыша, будто ему только что довелось без подготовки пробежать целый марафон, Тит выполз на ровный участок пола, перевернулся на спину и истерично рассмеялся. Он смотрел, как луч его фонаря, дрожа, скачет по потолку пещеры, по тому самому месту, откуда когда-то очень давно, возможно, тысячи лет назад, сорвался проклятый валун — большая каменная бомба замедленного действия. Он хохотал, слушая, как его голос гулким почти собачьим лаем носится по тесному пространству шлема, и думал о том, как только что поборол природу, и что теперь ему предстоит побороть самого себя. Бой, из которого мало кому удавалось выйти победителем.
Тит смеялся до тех пор, пока в его горле не запершило и смех не перелился в кашель. Тогда он нащупал губами питьевую трубку, сделал пару глотков энергетика и скрестил руки на груди.
Знаете, что такое закон Парето? Наверняка кто-то из вас знает, но не все, это точно. Мне о нем рассказал Ленни, парень из моей демонтажной бригады, а теперь я расскажу о нем вам. Это такое правило, которое подходит если не ко всему, то почти ко всему в жизни. Правда, Ленни тогда говорил о своем неудачном браке, но, думаю, сейчас лучше об этом не упоминать. Так вот, закон Парето звучит примерно так: Первые двадцать процентов усилий делают восемьдесят процентов работы. А на оставшиеся двадцать процентов работы уходит еще восемьдесят процентов усилий. Вроде как-то так… И вот лежу я сейчас, чертовски уставший и понимаю, что только что восемьдесят процентов работы сделал… Остались сущие пустяки…
После получасовой передышки Тит кое-как перевернулся на живот, затем с трудом встал, опираясь на стену пещеры, и попробовал сделать несколько прыжков на здоровой ноге, чтобы проверить, сможет ли он таким образом передвигаться. К его сожалению это оказалось гораздо сложнее, чем предполагалось. Из-за того, что весь вес Тита с тяжелым скафандром приходился на одно колено, в придачу к двойной силе тяжести Лилии, поддерживающий мотор экзоскелета мог дать сбой в любой момент. Тогда объемистая батарея на спине, снабжающая энергией системы жизнеобеспечения, картографии и первой помощи, превратится в неподъемную ношу, балласт без возможности сброса. К тому же из-за неровностей пола и то там, то тут разбросанных по нему камней различных размеров и форм, Тит рисковал во время одного из прыжков сломать себе лодыжку, а этого ему сейчас хотелось меньше всего. В сложившейся ситуации он скорее готов был пожертвовать рукой, любой, целиком, но только не лишиться единственной опоры.
Убедившись, что прыжки ни к чему хорошему не приведут, Тит медленно сполз по стене обратно на пол. Он встал на четвереньки, согнул поломанную ногу в колене таким образом, чтобы свободно болтавшийся ботинок не касался земли и зафиксировал экзоскелет в суставе. Затем прополз пару метров, проверяя новую методику передвижения. Она оказалась более удачной, чем предыдущая. Во-первых, если он вдруг потеряет сознание или оступиться, что в сложившихся реалиях было более чем вероятно, то падать было не далеко, а приземляться — не больно. И во-вторых, теперь нагрузка на экзоскелет, да и на его собственный, распределялась сразу между тремя точками, а это значило, что для его работы требовалось меньше ценной энергии, запасы которой были не безграничны.