Верность
Шрифт:
А это немыслимо без тщательной рекогносцировки ее берегов. Как же успеть в считанные дни, оставшиеся до ледостава, проделать сложнейшую работу на протяжении пятисот километров в пределах двух губерний (Казанской и Симбирской) — от Тетюшей через Сенгилей, Ставрополь, Самару до Сызрани?
«Надежда на вас, больше поручить эту работу некому» — так было сказано Карбышеву. И Дмитрий Михайлович взялся выполнить в невероятно сжатые сроки глазомерные съемки и эскизные чертежи позиций.
Карбышеву, назначенному начальником рекогносцировочной группы, было выделено считанное число людей, оружие, пароход и несколько карт-десятиверсток.
Путь
Выполнив задание за восемь суток (именно суток, а не дней, ибо спать приходилось два-три часа в сутки), Карбышев по возвращении из экспедиции потребовал предать суду нерадивых работников.
Сам же он в назначенный срок сдал командованию уже упоминавшиеся материалы по рекогносцировке с пояснительной запиской, чертежами фортификационных сооружений, указанием мест для артиллерийских батарей, пулеметных гнезд с панорамными видами важнейших укреплений и сметой на производство предстоящих работ.
Читатели знают, что эта рекогносцировка была признана командующим Сергеем Сергеевичем Каменевым образцовой. В своем приказе он выразил автору благодарность «за добросовестно и прекрасно выполненную работу», велел немедленно размножить эти материалы и распространить их в войсках фронта как пособие не только для саперов, но и для командиров всех родов войск. Позже «Образцовая рекогносцировка…» была издана в виде альбома и стала учебником для кадрового офицерства вплоть до Великой Отечественной войны.
Совсем недавно та же работа вновь увидела свет в посмертном издании «Избранных научных трудов» доктора военных наук, генерал-лейтенанта Д. М. Карбышева.
Завидное долголетие!
После проведения рекогносцировки на Волге Дмитрий Михайлович получил сразу два очень важных назначения: начальником 6-го военно-полевого строительства и одновременно начальником инженеров фронтового Самарского укрепленного района. Понятно, что ни одно из этих назначений не могло состояться без одобрения или прямой рекомендации секретаря Самарского губкома партии, председателя Самарского ревкома, являвшегося также комендантом Самарского укрепленного района, Валериана Владимировича Куйбышева.
Ноябрь 1919 года. Ставленник Антанты адмирал Колчак перешел в наступление. Он рассчитывал, захватив переправы и мосты через Волгу, двинуться к Москве. Необходимо сорвать его опасные замыслы. Противник не должен проникнуть на западный берег Волги — такова задача, поставленная Лениным.
Куйбышев поручил начальнику 6-го военно-полевого строительства Карбышеву укрепление самого ключевого участка обороны — Самарской луки. «Если возникнет какая-нибудь заминка, обращайтесь прямо ко мне», — сказал Валериан Владимирович.
«Ему я подчинялся непосредственно», — пишет в автобиографии Карбышев. Вспоминая ту пору, он с восхищением отзывается о своем начальнике: «Перегруженный административной и партийно-политической работой, В. В. Куйбышев объезжал вместе со мной отделы строительства не только днем, но и в ночное время. Ряд ночей ему приходилось работать совершенно без сна…
Объезжая район, тов. Куйбышев на месте знакомился
Это все по службе. А как сложились их личные взаимоотношения?
Павел Дмитриевич Буряк, преподаватель истории партии Военно-инженерной академии, сразу же после войны начал готовить кандидатскую диссертацию о деятельности В. В. Куйбышева на Восточном фронте. Он внимательно изучил личный архив В. В. Куйбышева, документы тех лет, встречался и беседовал с сестрой Куйбышева — Еленой Владимировной, с участниками гражданской войны на Волге. Его поразило множество материалов, подтверждавших содружество Куйбышева и Карбышева. Елена Владимировна хорошо знала Дмитрия Михайловича и его жену Лидию Васильевну, которые бывали у Куйбышевых в гостях. Часто Карбышев засиживался у Валериана Владимировича в кабинете до полуночи — набрасывал проекты, которые тут же обсуждались. На следующее утро эти проекты рассылали на участки, где возводились укрепления.
Куйбышев и Карбышев со всей страстью и порывом претворяли в жизнь задание председателя Совета рабоче-крестьянской обороны В. И. Ленина — срочно превращали Самарскую луку Волги в неприступную для Колчака крепость. Она и стала такой благодаря тому, что Дмитрий Михайлович впервые осуществил здесь на практике идею полевого укрепрайона, надежно прикрывающего тылы и являющегося удобным плацдармом для развития наступления Красной Армии. Карбышев энергично помогал Куйбышеву создавать условия для переброски хлебных ресурсов из Поволжья в Москву и Петроград.
Под непосредственным влиянием Валериана Владимировича Куйбышева продолжалось дальнейшее идейно-политическое формирование Карбышева. В боях гражданской войны проверялась твердость убеждений, закалялась воля будущего героя Великой Отечественной войны.
В автобиографии Дмитрия Михайловича упоминается интересный факт из его жизни в период работы в Самарском укрепленном районе: «Декабрь 1918 года. Участвовал в подавлении кулацкого восстания в районе Сызрани. Был в бою».
В статье, напечатанной в журнале «Техника и вооружение» (№ 1 за 1940 год), приоткрываются некоторые подробности этого боя: «Особый революционный отряд медленно продвигался по незнакомой лесистой местности. Впереди чернела лощина, где засели кулацкие повстанцы. Командир разделил свой отряд на три части. Во главе группы, двигавшейся к правому флангу, был военный инженер Карбышев. Красные воины незаметно подкрались к врагу. Когда они почти вплотную подползли к лощине, Карбышев подал сигнал к наступлению. С криками «ура»… бойцы ринулись в атаку.
Силы были неравные. Бандитов оказалось вчетверо больше. Однако на помощь спешили другие бойцы отряда. После жаркого боя мятежники были добиты в своем логове…»
Карбышев участвовал и в других боях. Бандиты нападали на строительные объекты. И он громил их, собрав своих строителей в боевой отряд.
В феврале 1919 года Валериан Владимирович познакомил Дмитрия Михайловича с Фрунзе, которого назначили командующим 4-й армией и Южной группой войск Восточного фронта[4]. Карбышев стал его верным помощником и не один год работал под его началом. Михаил Васильевич всегда испытывал к нему чувства глубочайшего уважения и горячей привязанности и с неохотой отпускал от себя, когда того требовали государственные интересы.