Вернуть мужа. Стратегия и Тактика
Шрифт:
– Ты?
– шепчу я и начинаю плакать, как истеричная сериальная дурочка.
– Неужели это ты?
– Варька!
– шепчет он и берет мое лицо в большие теплые ладони.
– Варька!
Оборачиваюсь на девчонок, которые начали играть в "Морская фигура, замри!":
– Девочки! Вовка!
Лерка смотрит не на меня, не на Вовку, а на Сашку, в удивлении и каком-то замешательстве приподняв брови. Сашка в ответ слегка пожимает плечами и говорит ей:
– Да. Это я. И что?
Лерка, редко позволяющая эмоциям выйти наружу,
– Зря. Этот ящик Пандоры кто разгребать будет?
О чем это они? Разве ящик Пандоры разгребают? Собираюсь сказать, что это лексически несочетаемое словосочетание, но не успеваю. Мышильда, отмерев, кидается на шею Вовке и начинает его целовать. Так она любила делать в детстве, когда он помогал мне с ней водиться. Вовка слегка ошарашен напором. Видимо, не узнал.
– Это Мышильда!
– представляю я сестру.
– Наш хвостик.
Хвостик висит на шее Вовки и радостно причитает:
– Я очень хорошо тебя помню! Какой ты молодец, что пришел в гости!
Вовка мягко отстраняет Машку и, широко, по-вовкински улыбаясь, распахивает руки Сашке и Лерке. Те, вдвоем подойдя к нему, разом его обнимают.
– Варькин друг детства!
– торжественно объявляет Мышильда Анне и Кириллу и уже ему говорит.
– Это наши друзья, писательница Анна и великий баскетболист Кирилл Ермак.
Вовка доброжелательно кивает и писательнице, и "великому", но сосредотачивается на мне:
– Какая ты...
– Старая?
– смеюсь сквозь слезы.
– Взрослая, - отвечает Вовка, бередя душу своей улыбкой.
– Давайте чай пить!
– суетится Мышильда, доставая из буфета еще одну чайную пару.
– Мы еще торт Анны не попробовали.
– Да. Уверяли, что это лучшее, что есть в их кулинарии, - поддержала ее Анна, мало что понимающая в происходящем.
– Ты как? Ты где? Почему?
– горстью высыпаю я на Вовку долго мучившие меня вопросы.
– Я приехал. Родителей повидать. Вас всех. Тебя, - ответил он, обнимая меня и Сашку, сидящих слева и справа от него, за плечи.
– А тогда? Почему уехал?
– задаю я самый главный вопрос.
– Ребята!
– оживляется Сашка.
– А давайте-ка сделаем перерыв. Свежий чай заварим. Я пару сборов купила оригинальных. Сейчас попробуем. И торт, наконец, продегустируем.
– Давайте, давайте, прогуляйтесь пока!
Сашка подталкивает нас с Вовкой к дверям. Лерка, уже не скрываясь, стучит себя кулаком по лбу, демонстрируя Сашке ее тупость. Сашка огрызается, показывая Лерке язык. Анна послушно встает из-за стола и идет к книжной этажерке, начинает перебирать книги. Мышильда просит помощи у Кирилла, они идут за свежей водой к колонке. Я тащу Вовку во внутренний дворик на лавочку.
Мы садимся, повернувшись друг к другу лицом. Давно стемнело. Над нами насыщенно-фиолетовое августовское ночное небо, усеянное звездами. Параллельно горизонту Большой ковш. Это единственное созвездие, которое я узнаю сама, без подсказки.
Нам
– Как ты? Женат? Дети? Где работаешь?
– Все хорошо. Был. Три года гражданского брака. Разбежались. Детей нет, - он мягко обнимает меня, привлекая к себе.
– Как же я соскучился, Варюха-Горюха!
Мое детское прозвище звучит неожиданно и вызывает поток воспоминаний.
Тринадцать лет назад
Наша милая, беспомощная, молоденькая учительница литературы ушла в декрет. На ее место пришла сама директор. "Снежная королева" Наталья Сергеевна. И мы поняли: придется читать по-настоящему, а не краткое содержание, учить стихи наизусть. Списывать сочинения теперь бессмысленно и себе дороже. Впрочем, все эти переживания не мои, их вывалили на меня ребята, когда мы торчали в "Пельменной".
Я сочувственно усмехалась - литература была моим коньком и любимым предметом. В общем-то все уроки литературы в нашем классе представляли из себя мой диалог с Любовью Владимировной. Мало кто мог похвастаться даже прочтением того количества стихов, которые я знала наизусть.
В моей семье читать любили все: и мама, и папа, и Рита с Мышильдой. Баба Лиза полжизни проработала в нашем драматическом театре заведующей литературной частью, правой рукой всех худруков. Выйдя на пенсию, долгое время оставалась консультантом театра. Мы очень любили читать вдвоем с ней, по очереди, и втроем с Михаилом Ароновичем, а потом долго обсуждать прочитанное.
Друзья моего увлечения не разделяли: Лерка увлекалась биологией и химией, Сашка - прирожденный математик, Игорь делал ставку на языки, Вовка был нестабилен, никак не мог определиться со своим будущим. Максим шел на золотую медаль и успевал по всем предметам без единой осечки, как и Сашка с Игорем. Но я знаю, мне об этом говорил сам Максим, что особенно его увлекала история.
Вообще мы с Вовкой в этой компании выглядели "выпавшими из гнезда". Учились слабее всех, могли нахватать двоек и совершенно безответственно, как утверждал мой отец, относились к своему будущему. Вот и неправда! Вовка, действительно, еще гадал, раздумывал. А я собралась туда, куда будет поступать Максим, чтобы быть рядом. Сначала паниковала: вдруг на физмат, тогда мне кирдык. Но от него узнала: он либо на исторический, либо на юридический, как его отец. Это я потяну.
Старшеклассники не врали. Уроки литературы стали, наконец, настоящим счастьем. Наталья Сергеевна очень интересно рассказывала сама и подталкивала к диалогу всех нас. А сколько стихов она знала наизусть! Мы с бабушкой нервно курим в сторонке (шутка! Варька и баба Лиза некурящие).
Помню, как застыл весь класс, когда она читала нам Цветаеву:
Звенят-поют, забвению мешая,
В моей душе слова: «пятнадцать лет».
О, для чего я выросла большая?