Вернуть мужа. Стратегия и Тактика

Володина Жанна

– Только один, - эхом повторяют мои мартини и ликер "Адвокат", будь он неладен.

А сколько некрасивых разводов?
– вопрошают Леркины пятьдесят миллилитров текилы.

Легкая джазовая композиция вызывает уютное чувство защищенности от внешнего мира в этом красивом, со вкусом оформленном клубе. Наш столик, мозаичной стеклянной стеной частично отделенный от общего зала, позволяет ощущать себя в камерной обстановке. Хотя некоторым посетителям-мужчинам все-таки удается заглянуть к нам, чтобы оставить жадный взгляд на Леркином лице или ее же ногах.

–

Я всегда поражалась, как ты несешь этот крест?
– спросил мой "Адвокат" у текилы.

Лерка слабо улыбнулась и вдруг сказала то, что мы с Сашкой вдвоем, тайком от нее уже как-то обсуждали.

– Не скажу, что тяжело, - ответила Лерка.
– Но, если честно, то бывает непросто.

Я представила себе, каково это, каждый раз ловя мужской взгляд, помнить, что его привлекла только красота.

– Встречают по одежке...
– глубокомысленно вступили в разговор ром и водка.
– Тебе, Лерка, нужен мужчина, который не сойдет с ума от твоей красоты. Который, очнувшись и придя себя, рассмотрит тебя без этой одежки.

Прозвучало крайне двусмысленно. Мы расхохотались, привлекая к себе мужское внимание всего зала. И когда жизнь стала казаться налаживающейся и вполне себе удобоваримой, Сашка серьезно спросила меня:

– Когда вы будете разговаривать?

Меня не надо было переспрашивать, кто и с кем. Ответ у меня был, но я знала, что ни Сашке, ни Лерке он не понравится. И я ответила то, что чувствовала, потому что ближе этих людей у меня никого нет. Еще Михаил Аронович, папа и Мышильда.

– Я не могу.

– Не можешь что?
– уточнила Сашка.

– Разговаривать, - ответила я.
– Это в слова надо будет еще раз облечь то, что я видела. И мне, и ему. А что произнесено вслух...

– А что ты такое видела, что не может иметь десятки других объяснений?
– спросила Лерка.

– Так уж и десятки?
– засомневалась Сашка.
– Варька нам про четыре варианта Михаила Ароновича на даче рассказывала. Как-то же уместились всего в четыре все случаи с любовным треугольником.

– Как опытнейший невольный зритель современных сериалов, - авторитетно сказала Лерка, у которой мама была горячей поклонницей самой разнообразной "мыльной" телевизионной продукции, - ответственно заявляю: здесь вариантов тысячи.

– Любопытно?
– Сашка распахнула глаза и уставилась на Лерку.

– Пожалуйста: любовница, извини, Варька, - раз, клиентка, вызывающая фантастического уровня эмпатию, - два, несчастная девушка, находящаяся в сложной жизненной ситуации, - три, потерянная когда-то сестра - четыре, преступница, которая его шантажирует, - пять...

– Шантажирует его?
– поперхнулась очередным глотком Сашка.
– И такую чушь показывают по телику? И ты все это смотришь? Бедненькая!

– О!
– смеется необычно оживленная Лерка.
– Ты себе не представляешь! У меня еще много вариантов есть, даже если пропустить инопланетян, иномирянок...

– Иноми-ик-рянок?
– икаю я.

– Это кто?
– спрашивает Сашка.

–

Это ин-ик-тересно, - вмешиваюсь я в соло Лерки.
– У Анны есть так-ик-ие истории. Героиня-попа-ик-данка в иной мир. Мне нравятся такие истории.

– Ага!
– недоверчиво говорит нам Сашка.
– А попроще можно выбрать?

– Да там точно все проще, - тихо говорю я, внезапно перестав икать. Настроение испорчено.
– Я очень хорошо помню, как ты сказала мне, когда родился Ванька, что никогда и ни за что не будешь разговаривать с его отцом. Даже если небо упадет на землю. Так вот. Мое небо упало на землю.

Мы замолчали, и какое-то время нас окружала только тихая музыка. Было далеко за полночь. Скоро, согласно программе, начнется шоу исполнительницы блюзов Вероники Серебровой. Перед ее выходом на сцену появился "обращенный" и принес нам бутылку шампанского:

– Подарок от заведения?
– усмехнулась Сашка.

– Нет, - ответил юноша, бандерлогом глядя на Лерку-Каа.
– Это вам от столика слева. Мужчина в серой рубашке.

Кошу глаза влево. Точно! Вот кто "обращенный" на самом деле. За столиком сидит, вытянув длинные ноги, Ермак.

– Будет драка, - сообщаю я подругам.
– Как в сериалах. Добротная. С криками, визгами и кровью, надеюсь.

– Брось!
– отмахивается Сашка, тоже увидев Кирилла.

– Игорь не будет с ним драться, - спокойно подтверждает Лерка.

– С ним буду драться я!
– говорю я, вставая с диванчика и направляясь к Ермаку.

Мужчина встает и терпеливо ждет меня возле своего стола.

– Какая неожиданность!
– говорит он, глядя мне в глаза.

– Не надо воровать чужие реплики!
– шиплю я, как разозленная назойливой птичкой кошка.

– Варя?
– вопросительный тон Игоря, оказавшегося рядом со мной и обнявшего меня за талию, крепко, по- собственнически, сообщает мне, что все в порядке, что мне не надо волноваться, а он все берет на себя.

– Пойдем к нам за столик, еще поболтаем, - тяну я за руку Игоря, нелогично испугавшись, что сейчас он станет при всех выяснять отношения с Ермаком.

На сцене появляются музыканты и певица.

– Он за тобой следит?
– спрашивает обалдевшая Сашка.

– Следит?
– нахмурившись, спрашивает меня Игорь.
– Почему? Кто он? Знакомое лицо какое-то у него...

Пока Лерка рассказывает Игорю историю о баскетболисте Ермаке, я вслушиваюсь в слова песни:

Была суббота, лил дождик проливной.

Над городом нависли тучи.

А я лежал, плюя на потолок,

Работа эта шла благополучно.

А на стене портреты кинозвезд

Висели, как иконы надо мной.

И от дождя их кинозвездные глаза

Покрылись серой, серой пеленой.

Появляются первые танцующие пары. Сашка утаскивает Игоря на танцпол. Лерка уходит пудрить носик, оставляя меня за столиком в одиночестве. Не успеваю сосчитать даже до десяти. Нарисовался! Решаюсь поговорить с Ермаком во время танца. Должен же он меня услышать и понять!