Вернуться и вернуть
Шрифт:
— Назови основные характеристики! — непреклонно велел Ксаррон.
Пробую отвертеться от незапланированной траты сил:
— Но для этого мне нужно воспользоваться...
— Я знаю.
— Ну, Ксо, может быть, потом?
— Сейчас. Учти: я буду ждать, сколько понадобится.
— Уговорил.
Я вздохнул и покорно спустился на Второй Уровень Внутреннего Зрения.
И что мы имеем? Головную боль, но это не в счёт. Как всегда...
К чести кузена надо сказать: он не стал морочить мне голову изысками, а сотворил самый обычный «ларец». Существуют ещё такие разновидности этого типа чар, как «шкатулка» и «сундук», но они отличаются
Мой короткий ответ лишь подогрел наставнический энтузиазм. Кузен удовлетворённо кивнул и продолжил допрос:
— Ты можешь на него воздействовать?
— Э... В некотором роде.
— А конкретнее?
— Могу «открыть».
— В своей любимой манере, полагаю? — прищурился Ксо.
— Ну да, а тебе нужно что-то другое?
— Признаться, да. Я хочу, чтобы ты немного пожонглировал.
— Но как? Я даже не могу взять в руки...
— Вообще-то, можешь, — ухмылка кузена стала до неприличия интригующей.
— Да каким образом?!
— Основные подходы к решению тебе известны. Дело за малым: решить задачу.
— Издеваешься?
— Ни капельки.
— Я даже не представляю, с какой стороны начать думать!
— И всё-таки, попробуй, — мягко посоветовал кузен, углубляясь в размышления и оставляя меня наедине с...
С Мантией, разумеется.
«Испытываешь затруднения?...» — в тоне вопроса совсем нет интереса. Ни крошечки. Но и круглый дурак не поверил бы во внезапное безразличие, продемонстрированное моей подружкой.
Некоторые.
«В самом деле?... И в чём же они заключаются?...»
Мне необходимо решить одну сложную задачу.
«Сложную?...» — удивление, настолько невинное и наивное, что хочется выругаться, а не продолжать светскую беседу.
Да, сложную! Практически невозможную.
«С каких это пор детские забавы кажутся тебе невозможными?...»
С тех самых... А почему ты называешь это забавой?
«Потому что забава и есть...»
Считаешь задание Ксо выполнимым для меня?
«В данном вопросе моё мнение не имеет никакого значения...» — ухмыляется Мантия.
Да, помню... И всё же, что мне делать?
«Как это, что?...» — недовольное шевеление Крыльями. — «Возьми шарик в руку... Точнее, положи на ладонь...»
Не выйдет. Как только моя рука прикоснётся к «ларцу»...
«А кто сказал, что она должна прикоснуться?...»
То есть?
«Нижайше прошу меня извинить за невольное приобщение к мудрости твоего кузена...»
Подслушивала?
«А куда мне деться?...» — тяжёлый вздох. — «Так вот, любовь моя, насколько помню, сегодня ты имел удовольствие познакомиться с основами «Теории Влияния», верно?...»
Имел. И что с того?
«Влияние, как точно подметил многомудрый Ксаррон, разделяется на прямое и косвенное, сиречь, без непосредственного взаимодействия с объектом... А это как раз твой случай!...»
Мой случай?
«Чем больше слоёв ткани находится между твоей кожей и горячей ручкой ковша, тем меньше вероятность обжечься...»
Да, меньше! Но как это соотносится с...
«Ткани в твоём распоряжении нет, зато ты обладаешь не менее полезным и податливым материалом, не так ли?... Кто же мешает тебе создать между рукой и «ларцом» прослойку из...»
Пустоты! И как я сразу не догадался?
«Если бы ты до всего доходил без трудных
Безразлично так заметила, словно не обо мне и моих особенностях шла речь. Но в этот раз я не стал обижаться, потому что на горизонте замаячило решение очень интересной задачки. Если у меня получится, то...
Моя жизнь претерпит некоторые изменения. Но для начала нужно вспомнить кое-что из «Теории Пространства».
Пространство неоднородно. Проще всего сравнить его с пирогом, под румяной корочкой которого может скрываться неисчислимое количество слоёв. Правда, сейчас мне нет нужды углубляться в механику сосуществования Пластов. Хотя бы потому, что Пласт будет один. Один. Искусственно разрежённый на отдельно взятом участке.
Да-да, пользоваться будем уже проверенными опытом инструментами. Сделаем «проплешину», которая помимо того, что отталкивает активные чары, обладает ещё одним замечательным свойством. Точнее, таким свойством обладает Пространство вообще, просто в данном случае...
Как звучало одно из основных Правил Существования? «Одиночный Пласт Пространства на всём своём протяжении обладает одинаковыми качествами и стремится сохранить их в неизменности». Говоря проще, Пространство, несмотря на необычайную гибкость, всегда жаждет вернуться к первоначальному состоянию. На этом свойстве, кстати, можно построить один из способов получения дополнительных эффектов при наложении заклинаний... Но хватит теоретизировать! Пора приступить к практическим занятиям.
«Проплешина» отталкивает чары, если возникает в должной близости от волшбы. Это раз.
Если нарушить структуру Пласта, он будет стараться вновь стать таким, как прежде. Это два.
Пустота может принимать любые очертания. Это три.
Мне известны три очень важных факта. Что же мешает на их основе немного пошалить?
Ровным счётом ничего!
Я подошёл к «ларцу» на расстояние, достаточное, чтобы дотянуться до жёлтого шарика рукой. А потом началось самое интересное: язычок Пустоты, выползший из середины моей ладони, раскрылся воронкой, истончаясь до того предела, который почти невозможно различить. Примыкающий к «воронке» слой Пространства сразу же попытался заполнить освобождённое место, разрежаясь и невольно увлекая в процесс слой последующий. И так далее, и так далее, и так далее... Спустя вдох над рукой возникла целая башенка, каждый этаж которой по мере её роста приближался своими свойствами к Пласту Реальности, в котором существовал известный мне мир. То есть, примерно в дюйме от кожи Пустотой уже и не пахло, но поскольку слои Пространства, пытаясь насытить прожорливого едока, никак не могли прийти в прежнее равновесие, образовался небольшой Внутрипластовый Поток, который был вполне в состоянии...
Я поднёс открытую ладонь к пушистому шарику. «Ларец» вздрогнул, словно почувствовав неладное, но Поток подхватил его и потащил за собой. Вперёд. К Пустоте. И как только Кружево заклинания оказалось рядом со своим извечным врагом, сработал механизм защиты: жёлтый комочек рванулся прочь. Долетел до того места, с которого начинался Поток, и... снова попал под его влияние.
Понадобилось вдохов семь, чтобы метания «ларца» прекратились, и шарик застыл в относительном покое совсем рядом с моей ладонью. Настолько близко, что с небольшого расстояния непосвящённый зритель решил бы: я держу светящийся комок в руке.