Вернуться в сказку
Шрифт:
Пожалуй, этот танец Мира и Деи нравится всем — даже тем, кто видел подобное уже не один раз. Даже Бьёрну, которого это, по идее, должно дико раздражать. Всем — и играющему на лютне Йохану, и надрывающемуся Танатосу, и странно задумчивому Саргону… Всем. И Сабаот тоже. Пожалуй, Асбьёрн даже не ожидал, что она так впечатлится. Абалим никогда не говорил, что его сестра на всё реагирует так чутко и остро.
— А хочешь — я тебя научу?
Это прозвучало так… Так странно, необычно, что сначала Бьёрн просто не знает, что именно ответить. Сначала ему хочется отказаться. И отказаться как можно более грубо — где это видано, чтобы он учился всяким там глупостям! Да ещё и — у какой-то там девчонки, что всю жизнь провела в замке!
Асбьёрн не знает, почему именно у него из груди вырвалось это «хочу». Как будто раньше Драхомир не предлагал ему обучиться танцевать тоже. Как будто Йохан не просил его научиться — чтобы отплясывать на базарах. Он хочет сразу же отказаться от своих слов и отказаться как можно более грубо, но улыбка Сабаот будто гипнотизирует его, будто лишает дара речи. И Асбьёрн ничего не говорит
Движения, которые она шепчет ему на ухо, оказываются довольно простыми — для Бьёрна нет ничего трудного в том, чтобы их воспроизвести. Он повторяет некоторые движения за ней, некоторые за Драхомиром и… Асбьёрн даже не замечает, что часть его товарищей смотрит уже вовсе не на его сестру.
— Это было просто потрясающе! — улыбается Сабаот после их танца. — Я никогда не чувствовала ничего подобного — в замке все праздники такие скучные!
И Асбьёрн тоже улыбается. Смеётся. Пожалуй, ему до этого никогда не было так весело на празднике. Наверное, всё дело в танцах — Драхомир всегда становился капельку счастливее после них, а Деифилия капельку мягче. Должно быть, всё дело было в том, что это немного расслабляло. Без особого ущерба для окружающих. Во всяком случае, это было нечто совершенно особенное. И когда Сабаот начинает смеяться, Бьёрн тоже смеётся. Ему хорошо. И оборотню думается, что ещё много праздников он хотел провести точно так же, как этот — праздник на Пепелище под Реанартом, как прозвали это поле за одно давно забытое сражение.
========== Легенда о войне. Часть первая. Падение Реонхейма. ==========
I.
Природа начинала готовиться к долгому сну. К зиме, которая в этом году обещала быть суровой. Когда выпадет снег? Когда смоет он те реки крови, которые принёс год? Когда земля напьётся воды, стараясь забыть этот ужасный вкус крови? Птицы уже улетали на юг. Туда, где было безопаснее — в земли сильфов и сильфид, что не вступали в войну — и теплее. Природа начинала уставать от постоянного кровопролития, от стонов раненных, от лязга мечей и копий, от свиста стрел, от ударов набата. От войны устали все. И люди, и эльфы, и маги, и вампиры. Никто не хотел умирать. Никто не хотел браться за оружие. Но война, всё равно, продолжалась. За золото, за алмазы, за земли. Исчезали целые города, страны, погибали люди, уничтожалось всё, что было возведено таким трудом. Маги пришли с севера, оттуда, где царила вечная зима, им были не страшны морозы, одежда их была теплее, они шли напролом, пытаясь подчинить себе более богатые земли востока, запада и юга. Вампиры жили на западе, в землях наиболее богатых драгоценными камнями и золотом, их традиции и обычаи были сильны, ничего нового они не хотели. Поселения эльфов находились на востоке, в местах тёплых и щедрых на природные дары, в местах, где всегда царили порядок и умиротворение. Сильфы и сильфиды жили на юге, в землях, где никогда не бывало холодно, их жизнь протекала ещё более спокойно. Они никогда не ввязывались в войны. Их религия не позволяла им этого. В землях, где царило изобилие, война и не была нужна. А магам хотелось тепла и золота. На вечно холодном севере было невозможно жить так хорошо, как им бы хотелось. Там царил мрак. Не хватало света и тепла. Еды. Когда-то маги жили в богатых землях запада. Когда-то они не знали нужды в золоте, тепле и еде. Когда-то ими были возведены лучшие и красивейшие храмы запада. Но об этом давно все забыли. Теперь эти земли принадлежали вампирам. Только им. И вампиры не собирались делиться этими землями и природными богатствами. Когда началась война? Когда король Роланд потребовал у совета старших вампиров часть того золота, которое когда-то принадлежало магам. И когда совет старших вампиров отказал Роланду. За попранную гордость королей всегда расплачиваются простые люди. Когда короли ведут войну между собой, всегда расплачиваются простые люди. Именно они гибнут, именно они нищают, именно их жизнь становится невыносимой. Но слово короля — закон. Любой его каприз — закон. И за золото, невыплаченное Роланду, погибло столько людей, сколько никому никогда и не снилось.
Листья опадали с деревьев, ложились на землю жёлто-красным ковром. Ложились одеялом на тела нехоронённых. Воинов, что погибли, сражаясь за свою землю, за свой народ. Их не хоронили, они должны были лежать на том самом месте, где вражеский клинок поразил их. Умереть за своих предком считалось почётным. Но стать нехоронённым… Это было страшно. И для вампиров, и дли магов. Что принесла им эта война? Богатство? Новые земли? Власть? Или сотни тысяч погибших? Десятки тысяч нехоронённых? Людей, которые теперь не могли переродиться, попасть в новое тело, или, хотя бы, отправиться в царство умерших… Они навечно застряли между тремя мирами. И даже боги не смогут их вытащить из этого ада. Вот что называлось адом — застрять между живыми и мёртвыми. Эти люди не могли стать даже призраками. Они просто оставались. Их тела гнили, дикие животные обгладывали их кости, вороны выклёвывали их глаза… Смотреть на эти гниющие трупы было невыносимо, подходить к ним считалось делом опасным: боги проклинали тех, кто приближался к нехоронённым. Эти люди теперь навсегда останутся здесь, на месте своей гибели, будут привязаны к нему. Теперь они будут переживать этот день снова и снова. И так целую вечность. Обречённые вечно умирать. Что могло быть хуже?
Листья опадали. Это означало, что вскоре живым людям придётся несладко, куда хуже, чем мёртвым. Эта война… Разве можно было придумать что-то глупее, бессмысленнее? Две сильнейшие расы соревновались за место под солнцем. А ещё одна просто ждала в сторонке, когда эти две расы уничтожат друг друга. Когда-то богатые земли стали совсем бедны. Бесконечные сражения истощали казну, уничтожали прекрасные
В когда-то богатых землях Линдейма теперь царил голод. На ступеньках развалин храма в честь Хериан, известной так же под именем Хелен, сидели нищие. Они протягивали свои руки к ней, просили её помочь, кто-то из них пытался прорваться сквозь охрану, что отец к ней приставил. Капли дождя даже не капали, а будто тоже падали вниз тяжёлой россыпью, как драгоценные камни из отцовской казны. Камней было ещё так много, красные, синие, зелёные, почти все блестящие, прозрачные, но они были так бесполезны, лучше бы было столько же бронзы, стали или продовольствия. Её отец, король Реонаш, был богат, король Инард, с которым они воевали, был хорошо вооружён, и это давало ему огромное преимущество перед первым. К тому же, Инард был молод, мстителен, хладнокровен. У него не было детей. Не было близких. Его отец, принц Еймозд, погиб двадцать шесть лет назад. Его дед, король Леофан, умер семь лет назад. Король Реонаш был стар, имел шестнадцать детей, пятнадцать сыновей и одну дочь, и семеро из его сыновей давно уже погибли, сражаясь за своего короля, за свой народ. Физически вампиры были сильнее магов, но у магов были пушки, доспехи, магические свитки, мало того, даже обычного оружия было куда больше. А ещё они отличались таким упорством, которое вампирам и не снилось. Они проигрывали раз за разом, но всё равно шли дальше. И продвигались. И скоро уже вампиры стали раз за разом проигрывать, склоняться перед захватчиками. Сколько лет шла уже эта война?! Отец говорил, что, когда правил его отец, война уже шла, и когда правил дед, война тоже шла, и когда правил прадед война тоже уже была. Маги нападали всё чаще. Они были настырны, могли отступить, но только для того, чтобы напасть снова, уже с новыми силами. Откуда, откуда брались эти новые силы?! И почему нападавшие были всё более и более жестокими? Эльфы прятались в лесах и горах, уже сотню лет о них ничего не было слышно, они не приходили ни на зов людей, ни на зов вампиров. Они просто выжидали. Прятались от опасности, словно трусы. Их раса и была трусливой. Вампиры часто помогали им, так отчего же они не приходили к ним на помощь?
Гибли все — мужчины, женщины, старики, дети. Погибали в страшных муках и больше не имели права на загробную жизнь. А орда магов надвигалась неумолимо. Инард был жесток, более жесток, чем его дед, и сбежать от него было невозможно. Он надвигался. Постоянно надвигался, нависал Дамокловым мечом над каждым городом на своём пути. Куда он шёл? И почему шёл так стремительно?
— Миледи! — слышала девушка душераздирающие вопли. — Миледи! Миледи! Помилуйте, миледи!
Эелана с грустью смотрела на это. Ей было невыносимо больно и страшно смотреть в глаза всем тем, кто в результате войны потерял всё: близких людей, имущество, даже здоровье… Девушка никак не могла помочь им. Её украшения — бессмысленны теперь. Даже дешевле медной грошовой монеты, которая могла пойти на переплавку. Эелана чувствовала себя ужасно. Зачем только отец позвал её? Рыночная площадь, через которую нужно было пройти, была огромной, и именно там скопились все те, кто больше всего пострадал от войны. Матери рыдали по своим сыновьям, дети плакали от голода и страха, женщины молили о том, чтобы им дали хоть какую-то еду, чтобы просто накормить их детей…
Ей это долго будет теперь сниться в самых страшных кошмарах. Эти протянутые к ней руки, эти глаза, в которых скопилось столько боли и отчаянья, эти гниющие дурно пахнущие раны, которые причиняли столько страданий, та женщина, схватившая принцессу за подол зелёного платья и которую оттащили стражники. Она кричала. Плакала. Умоляла дать ей поговорить с дочерью короля. Никто не стал слушать ту несчастную. Эелана чувствовала себя виноватой. Она просто не могла ничем помочь. Всё произошло после последнего набега магов. Вампиры смогли отстоять город, но какой ценой? Пятеро старших братьев принцессы погибли, а сколько погибло остальных? А маги стреляли. Они находились совсем близко к крепостной стене. Все дома, что находились за её пределами, были сожжены до тла, от них не осталось ничего, люди, которые смогли укрыться за стеной, потеряли всё, что у них было. В городе не было воды. Водопровод был завален камнями. Брать же воду из реки было небезопасно. От остальных городов пограничный городок Реонхейм был отрезан. Именно там в настоящее время находился король вампиров, и, наверное, именно поэтому город был выбран Инардом. Иногда, Эелане казалось, что в прошлый раз войска короля магов не преследовали цель взять город сразу. Да и где находились сейчас эти войска? Где?! Где был этот убийца?! И почему он не уничтожил всех сразу, хотя мог это сделать? На эти вопросы девушка ответа не знала. В городе находились её отец и двое старших братьев. Остальные были в столице. На их счастье.
Те люди надеялись на неё, на принцессу и на всю королевскую семью. Они верили, что их можно спасти, во всяком случае, хотели в это верить. От этого было страшно. Эелана не хотела не оправдать возложенных на неё ожиданий. Она не хотела не оправдать ожиданий снова.
Отец звал её к себе. Он никогда не звал её прежде. Она родилась девочкой и страшно разочаровала этим родителей. Почему? У неё было пятнадцать старших братьев. Все воины. Но нужны были ещё люди. Чем больше, тем лучше. И рождение Эеланы никак не входило в планы короля и королевы вампиров. Быть может, родись она в мирное время, её бы обожали, но она родилась в то время, когда война ломала людям жизни. Отец звал её к себе сейчас. Если это, действительно так, а ошибки быть не могло, произошло что-то очень ужасное, если не считать, конечно, то, что происходило в городе сейчас, чем-то очень ужасным.