Вернуться в сказку
Шрифт:
— Поехали! — крикнула ведьма, садясь в карету. — Эй, Жан! Ты чего такой кислый? Выше нос!
Паренёк слабо улыбнулся. К столичному дому герцогини они доехали в полном молчании.
— Жан! Это просто дурной тон так дуться! Я же тебе и подарок купила! Жан?
Парень прижался к герцогине и прошептал, что его день рождения был уже давно, а сегодня день всех влюблённых, который он хотел провести вместе со своей леди…
— Ну, забыла… Ты вообще чуть больше месяца назад воскрес. Мне не до этого было… В следующем году отпразднуем. А сейчас отмечаем твой день рождения. В конце концов, ты мне важен больше, чем какие-то влюблённые.
Жан рассмеялся.
_______________________________________________________
Ссылка на второй и третий эпиграф: http://www.stihi.ru/2009/10/20/2388
Первый - стихотворение Маршака “Бывало, в детстве под окном…”
P.s. Глава состоит из нескольких маленьких рассказиков.
P.p.s. Akiza, извини, но романтика у меня вышла только такая.
========== I. Глава двадцать восьмая. Легенда белых лебедей. ==========
И снова вихрь, и снова вальс,
И снова кажется, что тщетны
Попытки были кануть в бездну,
И снова шёпот, пенье птиц,
И снова… Снова то забвенье,
Забвенье горя и обид,
Забвенье радости и счастья,
И снова хочется заплакать…
И снова вихрь, и снова сон,
И снова снятся лес и поле,
И кажется, что всё вокруг
Лишь бред сознания больного…
И видишь снова речку ту,
Что вряд ли может быть реальной,
И слышишь снова голос той,
Что рядом быть клялась когда-то.
И снова вихрь, и снова крик,
И снова вспомнишь боль и горе,
И кажется порой, что миг
Длиннее века стать вдруг сможет.
И снова сон, и снова вопль,
Вопль радости и вопль счастья,
И снова кажется чужой
Планета, на которой часто
Бывает дождь, бывает зной,
Бывают ночи и закаты,
Бывает боль, бывает сон,
Бывают радости и горе.
А девочка — лишь тот ребёнок,
Который может помешать
Или помочь всем тем невзгодам,
Которой нужно отстоять
То право быть посланцем Бога.
Она живёт, как все живут,
Но отчего-то так обычно
Идут мгновенья и года,
Которых не было тут прежде.
И снова вихрь, и снова вальс,
И снова кажется, что тщетны
Попытки кануть, чтоб спастись,
Попытки умереть, чтоб выжить.
Кассандра не любила сказочный мир. Да, это был её мир. Полностью её. И полностью чужой. И сейчас, когда пришлось проснуться в ненавистных королевских покоях, женщина думала только о том, как бы ей снова сбежать отсюда. В прошлый раз всё получилось гораздо проще. Подвернулся этот Теодор. Единственное, что пошло не по плану Кассандры — так это её беременность. Кто же знал, что её первый ребёнок будет от непонятно какого проходимца, которого даже просто достойным человеком нельзя было назвать. А ещё он, кажется, приходился Сандре дядей, что было куда более досадным фактом.
Мать-лебедь тихо песню пела,
И озеро внимало ей,
И дети слушали тихонько,
Боясь сказать или вздохнуть…
Прошло уже семнадцать лет. Довольно хороший срок, чтобы всё обдумать, всё понять… И Кассандра давно всё обдумала! Давно! Ещё тогда, когда сбегала из ненавистного отчего дома. А сейчас… Отец всячески пытался задобрить её и убедить остаться. И он, пожалуй, не был виноват во всём этом, женщина прекрасно знала и понимала это. Но он был королём — королём ненавистной страны. Разве могла Кассандра — мать и просто гордая женщина — остаться здесь?! Но приходилось. Нужна была только Мария, которая опять пропадала неизвестно
Женщина тяжело вздохнула. Рядом сопела сонная Роза, которой явно не нравилось то, что в комнату лезли солнечные лучи, и Кассандра зашторила окна, чтобы не мешать дочери спать. Порой ей становилось просто обидно, что старшая её дочь совсем другая. Другая… Она была похожа скорее на Теодора, нежели на свою мать. Такая же… упрямая, вспыльчивая, невозможная! И вместе с тем такая же талантливая, умная… Роза же всегда была спокойным ребёнком. Слишком спокойным. После постоянно орущей, бегающей, дерущейся, сующей свой нос всегда и везде Марии спокойная, тихая Роза казалась чуть ли не ангелом. И Кассандру это почему-то стало беспокоить. И, как оказалось, не зря. У второй дочери принцессы было плохо со здоровьем. И врачи мало что могли сказать. Зато сама Кассандра могла: когда-то она изучала болезни магических существ, и у одной из них были именно такие симптомы. Почему именно у ребёнка оказалась эта болезнь, женщина не ведала, но зато знала точно: к себе на Родину ей возвращаться нельзя. Там такое не лечат, да и климат там куда хуже. Во всяком случае, для этого заболевания.
Мать-лебедь тихо напевала,
Не зная горя и забот.
Кто знал, что уже очень скоро,
Не будет деток у неё.
Как оказалось, теперь опасения не были беспочвенными. Розе действительно становилось тут хуже. И если на Земле болезнь почти сошла на нет, то тут всё загорелось с новой силой.
— Отпустите меня домой! — попросила женщина вошедшего в комнату министра. Тот лишь покачал головой.
Кассандре вспомнилось, что этого человека она знала когда-то, точно знала, но вспомнить, где и когда… В комнате было почти темно, и пока так мрачно, Розе было легче, Кассандра знала это, но человек использовал какое-то заклинание, и комнату снова залил свет.
— Прекратите немедленно! Я всё-таки принцесса, хоть, может быть, и не с полным перечнем прав. Занавесьте окна! Моему ребёнку плохо.
Мужчина равнодушно отошёл в сторону, но никаких действий не предпринял, что, нужно сказать, разозлило Кассандру. Роза, почувствовав на себе солнечные лучи, сделала попытку закрыть лицо руками. Принцесса, среагировав на это, быстро зашторила окно.
— Я же попросила вас! — с упрёком сказала она. — И вообще, приведите меня к моему отцу!
Человек усмехнулся. Он подошёл к Розе и, не обращая внимания на протесты Кассандры, поднял её на руки. Когда женщина хотела подбежать к нему, чтобы выхватить из его рук малышку, тот, снова прошептав что-то, сумел отбросить её в сторону. После чего мужчина вышел из комнаты.
— Роза! — закричала Кассандра. — Роза!
Дверь захлопнулась прямо перед ней. Открыть её не получилось. Женщина обессиленно упала на пол.
Мать-лебедь плакала, стонала,
Но видела: всем дела нет.
Она давно уже устала,
И исчерпала слёз запас.
***
Человек отнёс Розу на руках в какое-то помещение. Он положил её на кровать и вздохнул, сев в кресло, находившееся рядом. Девочка вздрогнула и проснулась. Она не понимала, как оказалась здесь и почему не проснулась раньше. Хотя бы минутой раньше. Она бы, может быть, знала, что это за место. Но она не проснулась минутой раньше. Она проснулась сейчас. Тут было темно, солнечный свет не проникал вообще. И хоть девочка чувствовала себя тут лучше, чем в той спальне, ей очень хотелось, чтобы рядом находился не чужой ей мужчина, пугающий одним только видом, а мама или Мария, ну, или Альфонс, но точно кто-то знакомый и уже родной…