Вернувшиеся

Мотт Джейсон

Он говорил в спину Младшего, и так проходило большинство их бесед. Чуть поодаль от старика сидел Джейкоб. Он молча наблюдал за их разговором.

— Не знаю, — ответил Младший. — Наверное, все то время, пока здесь будут удерживать вас.

— Ну, что же, — сказал Харольд, растягивая каждое слово, — надеюсь, это не продлится долго. В таких условиях все может измениться в одну секунду. Кто-нибудь придумает план восстания, и заварится настоящая каша. Хотя дело, конечно, может закончиться просто петушиным самолюбованием.

Харольд намеренно

усложнял свою речь, и чем причудливее она становилась, тем интереснее были их беседы. Для него это не составляло большого труда. С такой же легкостью он мог бы говорить с солдатом на упрощенные темы, низводя его до уровня домашнего животного. Тогда они беседовали бы о погоде или о странном освещении ландшафта. Если Младший не понимал каких-то фраз, старик тут же разъяснял их значение. Он старался запоминать уже использованные выражения, чтобы не повторять их в дальнейших разговорах. Ему хотелось развить интеллект деревенского парня.

— О чем вы, черт возьми, говорите?

— Великий Боже! Ты никогда не слышал о «петушином самолюбовании»?

Младший повернулся лицом к нему.

— Нет, сэр, не слышал.

— Я не могу поверить этому! Если бы из моих ног росли картофельные клубни, я и тогда не поверил бы твоим словам, сынок! Неужели ты не видел горделивую походку петуха?

— Видел, сэр, — ответил Младший.

Харольд притушил окурок о каблук ботинка и вытащил из кармана полупустую пачку сигарет. Солдат с улыбкой наблюдал за ним.

— Ты куришь, сынок?

— Только не на посту, сэр.

— Я приберегу для тебя одну, — пообещал ему Харольд.

Он любовно расправил помятую сигарету, поднес к ней зажигалку и сделал первую затяжку. Несмотря на боль в груди, старик курил с большим удовольствием.

Младший посмотрел на солнце. Когда его направляли в местный гарнизон, он не ожидал, что здесь будет так жарко. Дома он слышал разные истории о погоде на Юге, и в его Топике солнце тоже палило нещадно. Однако здесь, в этом городе, в этом центре временного содержания, жара была просто адской. Каждый день с утра и до вечера сплошное пекло.

— Могу я спросить тебя кое о чем? — произнес старик.

Младший не любил вопросы. Он с детства не был силен в ответах. Но старик нравился ему, поэтому он согласился.

— Спрашивайте, — сказал юноша.

— Как дела идут за стенами Аркадии?

— Везде такая же жара, как и тут.

Харольд улыбнулся.

— Нет, пойми меня правильно. Вы лишили нас газет и телевизоров. Мне интересно, что творится в мире?

— Мы не виноваты в этом, — немного обидевшись, ответил Младший. — Просто выполняли приказ.

Мимо прошел патруль — двое солдат из Калифорнии, которые появлялись здесь в одно и то же время. Они, как обычно, кивнули в ответ на приветствие и молча зашагали дальше.

— Вы не находите это странным? — спросил Младший.

— Что именно?

— Я говорю об их поведении.

Харольд с усмешкой покачал головой.

— Тебе нужно выражаться яснее, сынок.

— Ну, просто… все

мои сослуживцы стыдятся своей службы. Они сконфужены и немного напуганы.

— Представляя, как нам плохо здесь?

— Нет, у нас еще терпимо, — ответил Младший. — Люди получают пищу. Вам дают чистую воду.

— И на этом все кончается, — проворчал Харольд.

— Конечно, — согласился юноша. — У вас нелегкая жизнь. Но в нашем лагере работает логистика. Поверьте, здесь лучше, чем в других местах. И потом люди сами виноваты в том, что оказались за колючей проволокой.

— Чем же это я так провинился?

— У вас был выбор, и вы решили остаться с ним, — ответил Младший, указав на Джейкоба.

Мальчик тихо сидел в отдалении, как велел ему Харольд. На нем была полосатая хлопчатобумажная рубашка, которую Люсиль принесла ему неделю назад. Джейкоб смотрел то на отца, то на блестевшую сталь наблюдательной вышки. Его взгляд перемещался из стороны в сторону, словно он не понимал того, что происходило вокруг.

— Его могли забрать у вас, — продолжил Младший, — но вы пожелали отправиться в лагерь вместе с ним. И так поступили многие из живых людей. Это было вашим решением, поэтому вы не должны пугаться трудностей или нервничать из-за условий быта. Принимайте все как есть.

— Ты, наверное, не видел туалетов в школе.

— В вашем распоряжении теперь целый город.

Он снова повернулся к Харольду.

— Воды и еды вдоволь. Что еще нужно? Тут даже имеется бейсбольное поле.

— Оно заполнено людьми, которые живут там в палатках. Его прозвали палаточным городом.

— И мы разместили там сотни Рента-Джонс [3] .

Он указал рукой за спину Харольда — на ровные полосы голубовато-белых прямоугольных кабин. Старик вздохнул.

— Вы думаете, что вам живется плохо? — спросил Младший. — Но это рай в сравнении с тем, что происходит в других странах. Мой приятель служит в Корее. В маленьких странах ситуация с «вернувшимися» хуже всего. Большие страны выделяют территории для их размещения. А в Корее и Японии земля на вес золота. Там и для живых ее не хватает. Поэтому они используют огромные танкеры.

3

Передвижные биотуалеты фирмы «Рент-А-Джонс».

Юноша раскинул руки в стороны, показывая, насколько большими были корабли.

— Только вместо нефти их заполняют «вернувшимися».

Он оглянулся назад и тихо добавил:

— Пакуют, сколько влезает.

Харольд посмотрел на дымившуюся сигарету.

— Их слишком много, и каждый хочет жить как прежде, — добавил Младший. — Но правительствам стран они не нужны. Любое государство пытается избавиться от них. Простые люди жалеют бедолаг. Они уже не звонят в Бюро и не сообщают, что нашли новых «вернувшихся». Они просто позволяют им скитаться по улицам.