Верный выход из тьмы
Шрифт:
Ведьма заметила немые страдания парня.
– Ничего. Человек должен заниматься тем, что он любит. Если каждый поймет это для себя, то появится мотивация к развитию, – рассказала Мисти.
– Наверное, ты права.
Томас устало сел рядом с одной из клумб, наслаждаясь нежным ароматом растений.
– Я слышала, что Даркин процветал благодаря духам и флористике, – ведьма вдруг замолчала. – Прости, – девушка покраснела.
Мисти стало неловко: она сыпет соль на рану.
– Ничего, – хоть душевная боль и терзает грудь, парень ответил
– А лурдинцы?
– Лурдин выбрал сторону неприятеля. Полукровки, живущие там, никто для меня.
– Звучит печально.
– Из-за их предательства у Полярной Авроры появился шанс захватить Даркин. Теперь каждый ребенок знает, как обращаться с оружием, где прятаться в случае чего. Так рос я… Так росли все мои сверстники. Пока аврорские дети играли друг с другом, мы учились драться по-настоящему. Ваши школьники узнавали о различных науках, а я разрубал манекены и смешивал яды. Наши народы… очень разные.
Мисти прочувствовала глубокую печаль и разочарование, что живут внутри Тома. Парень не показал этого, но боль сочится сквозь каменное лицо. Девушка бросила садовые инструменты и села рядом с алхимиком.
Томас уловил аромат шелковистых волос, касающихся его подбородка. Жест Мисти успокоил парня. Он почувствовал свободу, умиротворение среди растений, в тишине оранжереи, рядом с прекрасной девушкой. Остальной мир, тот, что за стенами дворца, за Океаном Льда – перестал существовать для алхимика. Словно нет грязи даркинских улиц и настораживающих маскарадных масок аврорцев.
«Смог бы я полюбить ведьму? Она всегда будет молода… А я однажды постарею и утрачу всякую привлекательность», – размышлял Том.
Голубой свет цветов лег на матовую кожу. Спокойное дыхание. Поет тишина, что приятнее музыки. Она говорит не словами, а ощущениями.
«Может ли быть момент прекраснее этого? Страшно. Хрупкая космическая тишина разрушится в земной суете», – парня одолела ноющая печаль и осознание: после встречи с Мисти он не останется холодным и отстраненным, каким привык быть.
Раньше алхимик задумывался о том, почему от его сердца веет могильным холодом. А теперь Томаса пугает тот факт, что душа оказалась не такой черствой. Хладнокровный парень теряет равновесие при виде Мисти. Он не знает точно, но догадывается: любовь может сыграть злую шутку с человеком.
Наполненный смешанными чувствами, Том заметил, как девушка опустилась на его грудь, прислушиваясь.
– Музыка твоего сердца – прохладный ветер, гуляющий среди листвы темно-зеленого туманного леса, – призналась Мисти, нарушив тишину. – Когда я закрываю глаза и прислушиваюсь, вижу именно это…
Парень покраснел. Ведьма подняла голову и посмотрела в его глаза, гипнотизируя лисьим взглядом.
– Ты очень красивый.
Румянец похож на летний закат. Мисти задержала дыхание. Алхимик
– Ты молодец: быстро справился с задачей короля, – произнесла Мисти.
– Мы вместе сделали это открытие той ночью.
– Да. Это было… – девушка не могла найти нужных слов, – потрясающе.
Космическая тишина, как и ожидалось, нарушилась присутствием Шайенна. Длинный белый плащ аврорца похож на широкие крылья крупной птицы. Король прошел по дорожке оранжереи, стуча туфлями. Белые металлические волосы укрывает просторный капюшон с длинными серыми перьями. Синие глаза неестественно сияют сквозь круглые очки в вечерней темноте. Вампир подозвал к себе ведьму и алхимика.
– Мисти, ты нашла, чем занять нашего гостя, – улыбнулся он синими губами.
Развалившиеся было среди ароматных клумб, девушка и парень поднялись. Они подошли к Шайенну. Когда король увидел их вдвоем, его лицо стало странным. Алхимик не смог определить, что он чувствует. Сияющая улыбка вампира находится в контрасте с глубокой печалью, затаившейся во взгляде.
– Сегодня особенно холодный вечер, – аврорец провел когтями по воздуху, «разрезая» невидимость серебристыми искрами.
В руках Шайенна появился темный плащ. Король передал его Томасу.
– Спасибо, – угрюмо отрезал парень.
– Мисти, скоро в небе появятся звезды. Собирай энергию цветов в пруд. А мне нужно еще кое-что обсудить с Владом, – приказал Шайенн.
Девушка послушно подошла к куполу с бабочкой и начала копить в нее энергию цветов Мэдхен. Они засияли ярче, чем раньше. Алхимика напрягло то, что для такого количества магии используется всего одна бабочка.
– Мне кажется, что… – начал говорить он королю.
– Потом, – заткнул его Шайенн. – Прошу, за мной.
Аврорец повел гостя к уличному выходу из оранжереи. Тишина в Зимнем саду и черная бездна над головой вызвали смешанные чувства: ледяные, волнующие каждый нерв. Том немного задрожал, но совсем не от холода…
Реалистичные серые статуи гаргулий и оленей нервируют. Камни обвиты толстой лозой. Неестественно синие стебли похожи на змей, вечно спящих на разных предметах в заснеженном саду. Это место напоминает окаменелые заросли с беспорядочными тропинками, кажущимися бесконечными.
Шайенн и Томас пришли к небольшой готической гробнице из серого камня. По бокам на входе стоят статуи ангелов, обвитые синей лозой, будто немые и недвижимые охранники. Из углов треугольной крыши в небо возносятся кресты. В религии бога Мартина они считаются символами звезды. Вокруг растет множество цветов Мэдхен: им нипочем сугробы.
Внутри алхимик узрел статую ростом с него самого. Ее лицо парень видел не один раз: на картине, написанной Делией, на перилах винтовой лестницы.
Том замер в предвкушении того, что сможет наконец выяснить, кто она, почему ее так много во дворце.