Верона
Шрифт:
Спокойный, даже слишком рассудительный взгляд голубых глаз, устремился на Фабрицио, что сейчас откровенно издевался над мальчишкой. Аурелио щелкнул шпагой в ножнах, одернул коротковатый подол и лишь хлопнул ладонью в грудь другу.
— Наверняка меня здесь знают, раз нападают в подворотнях.
— Вперед, мой верный друг! Моя шпага рядом, но не вместо твоей шпаги!
Аурелио выдавил из себя улыбочку и выскочил из комнаты, устремляясь вниз по лестнице во двор.
Елин
Фабрицио был любим, имел авторитет. К нему прислушивались, приглядывались, ему подражали.
Агнию пригодились навыки выживания в лудии. Вот так неожиданно. Быть приветливым, но отстраненным, острить, но не задирать, показывать силу, без применения оружия и кулаков.
И Елин поймала себя на том, что ревнует. Глупый гладиатор оказался и не таким уж глупым!
В общих разговорах Аурелио точно услышал, слова "карнавал" и "Капулетти". Толкнув друга локтем в бок, он попытался привлечь к себе внимание. И получил покровительственный взгляд и легкое похлопывание по плечу.
«Погоди, не до тебя». Вот так…
День близился к концу, и солнце уже окрашивало своими лучами небосклон, когда несколько парней, скрыв лица под масками, вышли к дому Барбиерри со двора.
У самых ворот дома Фабрицио парни столкнулись с весельчаком, назвавшимся Антонио.
Интересную особенность подметит Агний. Мужские имена напоминали римские, но будто сглаживались, ласкались, теряли твердые окончания и растекались. Фабриций – знакомое имя. Фабрицио – это что-то кошачье, несерьезное. Аурелиус, Антоний, Анастасий. Но тут играли, легкомысленно уподобляясь женщинам не только внешним видом, но именами.
Антонио, едва выскочил из детских панталон, но рвался в бой и на приключения.
— Друзья, скорее, это же веселье!
Покажем Барбиерри свою удаль -
Попляшем вдоволь и попьем вина.
И рож Гвидичи не показывать без дела!
Пусть знают наших! Эй, друзья, вперед!
Так, значит, они все топают тайно в дом недругов, при чем, именно тех, что с утра лезли в драку? Ну-ну, интересно, зачем?
— Кому так надобна семейная вражда?
Что за напасть срываться в драку
Оружием размахивать без дела,
А нынче вот пробраться в чужой сад?
Антонио беспечно рассмеялся.
— Мы
Мы даже шпаги брать с собой не будем,
А утром разнесем у главной церкви
Что Барбиерри оставляют без охраны
Свой дом на время бала. Ну, идем!
Что ж, по крайней мере, не надо спрашивать, где дом врагов и тем самым вызывать лишние подозрения.
Состояние Аурелио немного удручало, он то словно боевой петушок рвался в бой, то мрачнел и замыкался, чуть ли не на полуслове.
Но взять за ручку, как маленького, и не отходить на шаг от него было бы глупо.
— Что-то мне перестает нравиться эта идея, - взволнованно зашептал юноша.
Фабрицио обернулся и презрительно хмыкнул,
— К черту! Я хочу веселиться!
***
И тогда Елин отпустила себя. Веселиться, так веселиться. Она докажет этому выскочке!
Очень быстро Агний понял, что следить за Аурелио на местном празднике было куда как сложнее, чем он себе представлял. А надо же было обязательно знакомиться с теми, кто может оказаться как друзьями, так и врагами. Но то, что они обязательно, каким-то образом, станут участниками очередного спектакля со смертью сомнения не вызывало.
Скрыв лицо под маской Аурелио, устремился в самую толпу людей. Все было ново и удивительно. Когда-то давно он тоже присутствовал на подобных мероприятиях, только роль у него была другая. Сейчас же, не нужно было обслуживать господ, играть для них, устраивать спектакли для услады их глаз, немыслимое чувство свободы, загоралось в груди.
Гости танцевали. Забавно. Не парами, не поодиночке. А встав рядами мужчины напротив женщин. Манерно выгибались, переплетали руки, кланялись и шаркали ногами в плоских башмаках. Поворачивались и кружились, почти не задевая друг друга. А потом музыка сменилась, все будто сорвались с места, схватили партнерш и, задирая высоко ноги, бросились в пляс.
Желание было тихо встать у бархатной шпалеры и наблюдать за весельем, самому оказавшись незамеченным. Но место, похоже, уже было занято.
Елин-Аурелио встретилась взглядом с теплыми карими глазами девочки, что уже следила за танцами из удобного уголка.
Ровесница Елин была наряжена в тяжелое красное платье, расшитое богато, но слишком вычурно, сетка на темных волосах вся сверкала пришитыми жемчужинами, а запястья обвивали браслеты. Как товар на продажу – мелькнуло в голове у Аурелио. Девочку выставили, а она спряталась.
Елин в мгновение позабыла, что она и кто. Присоединиться к девочке и на пару полюбоваться и, может быть, посплетничать?