Вершины держат небо
Шрифт:
– Почему?
– Она тоже объявлена, пусть в не очень явной форме, сферой интересов наших недругов.
– Как Чечня?
– Да. Такие республики, как Киргизия, Таджикистан и другие подвергаются все усиливающемуся давлению.
– Чьему?
– Тех же сил, которые действуют в Чечне и о которых мы только что говорили.
– Но это же получается… международный заговор?
– Он самый, в натуральном виде.
– Ужас! – певец для подкрепления сил залпом допил из своего стакана остатки выдохшегося
– По нашим данным, в Саудовской Аравии недавно прошел эдакий семинар, посвященный югу России. Туда съехались международные специалисты по организации террористических актов. Что они обсуждали – можете догадаться сами.
– Я ничего этого не знал…
– Естественно.
– Не иронизируйте, Иван Иванович. У вас свой участок работы, скажем так, у меня – свой.
– Не спорю, каждому – свое. Но иногда не мешает знать и чужое, – улыбнулся Матейченков.
– Иван Иванович, а можно начистоту? – видно было, что артист решился задать вопрос, давно мучивший его.
– Задавайте.
– У меня, может быть, в жизни не будет больше такого разговора… И встречи с таким человеком, как вы…
– Слушаю.
– Я очень внимательно вас выслушал. И все понял – ну, в меру моего разумения. И про международные террористические организации, которые помогают чеченцам, и про добровольцев, и про финансовые и прочие потоки…Но! – Он многозначительно поднял палец. – Между нами, девочками, говоря… Что касается нас, наших войск… Мы-то воюем хреново?
– Вот это неправда, товарищ артист.
– Но я же читаю прессу, смотрю телевидение, черт возьми, каждый день…
– Вот-вот. Пресса, телевидение.
– Но я же не слепой!
– Вы каждый день смотрите телевидение, а я каждый день воюю, – сказал Матейченков. – Как вы полагаете, кто ближе к истине?
– Тогда растолкуйте и мне, несчастному штафирке, ежели вы еще не прониклись ко мне глубочайшим презрением…
– Оставим декламацию на завтрашний концерт. Кстати, концерт очень понравился нашим бойцам, они в восторге…
– Спасибо.
– Возвращаясь к действиям наших войск… Что вы, собственно, имели в виду?
– Хорошо, давайте конкретно. Вот совсем недавно, когда чеченские боевики вторглись в Дагестан, из-за чего и началась вся катавасия… Я, честно говоря, был возмущен до глубины души этим актом вероломства. Думаю, как и подавляющее большинство российских граждан. Читал газеты от корки до корки, хотя, если откровенно, не терплю это занятие. Опять же ящик треклятый смотрел, как только время свободное выдавалось…
– И что же?
– Только и слышал, что наши вооруженные силы к войне оказались не готовыми. Лупят их боевики в хвост и в гриву, потери мы дикие несем, все у нас плохо, куда пальцем ни ткни.
Генерал кивнул:
– Я тоже читал про такое.
– Что же получается, Иван Иванович? Неужели все
Матейченков промолчал.
– Вы, если не хотите, можете мне и не отвечать, как говорят адвокаты, – продолжал артист. – Я не обижусь, честное слово. Я же все понимаю: честь мундира, опять же военные тайны и все такое прочее… Давайте лучше допьем эту бутылку, и по койкам. Завтра рано вставать.
– Спасибо, я не пью.
– Ну, извините…
– Вы задали серьезный вопрос, и он требует серьезного и обстоятельного ответа. Да, наши вооруженные силы, к сожалению, несут потери.
– Большие?
– Немалые.
– Вот видите!
– Попутно должен исправить одно распространенное заблуждение: в сражениях с чеченскими боевиками участвуют не только армейские подразделения, но и части милиции, и Внутренние войска, и части ОМОНа, и еще некоторых других силовых ведомств, что, должен сказать, усложняет наши действия.
– Почему усложняет?
– Трудно наладить координацию между ними. Взаимодействие, если вам так понятнее.
– Но мой вопрос…
– Мы к нему подходим. Прежде всего, ни одна война – а здесь идет самая настоящая война, как ее ни назови, – к сожалению, не обходится без потерь.
– Но суть в количестве…
– Сейчас переходим к количеству. По объективным данным, наши потери несопоставимо меньше, чем потери боевиков.
– Но газеты…
– Газеты расписывают во всю ивановскую наши потери, но, обратите внимание, никогда или почти никогда не касаются потерь боевиков, – перебил Матейченков.
– Верно, это так… – призадумался артист.
– Пойдем дальше. Нынешняя война проходит в особых условиях.
– Что вы имеете в виду?
– Самое обычное – рельеф местности. Мы, по сути дела, ведем горную войну.
– Знаю. При всем моем отвращении к географии…
– Существует целая военная наука о боевых действиях в горах, – произнес Иван Иванович. – Ввиду позднего времени и прочих привходящих обстоятельств не стану вам сейчас ее излагать.
– И не надо…
– Скажу только, что, согласно выводам военных экспертов, в данных условиях соотношение сил наших и противника должно быть шесть к одному.
– А на самом деле?
– Хорошо, если два к одному. Но чаще всего бывает и один к одному, – произнес Матейченков.
– Почему!?
– Так сложилась оперативная обстановка. Например, в том же Дагестане, куда первоначально вторглись чеченские боевики.
– Фактор внезапности?
– Вы кое-что начали понимать. И при всем при том мы там же разгромили боевиков!
– И на его плечах вломились в Чечню.
– На этом закончим беседу.
– Спасибо, Иван Иванович. Я чувствую, что вы мне открыли глаза, – пробормотал артист, чувствуя, что его глаза при этом слипаются.