Вершковинка
Шрифт:
– Ищите, ищите! Их могло быть двое! Вон там, в зарослях, кто-то есть! Проверьте!
К забившейся в гущу ветвей Веришке быстро приближались воины. И альва решилась. Привстав из-за куста, замахала руками.
– Не подходите сюда! – взвизгнула Веришка. – Отвернитесь!
– Что вы там делаете? – делая несколько шагов в её сторонуи пытливо вытянув шею, поинтересовался нольв.
– По нужде мне надо! Живот прихватило!
– с надрывом в голосе выкрикнула Веришка. – Да уйдите же!
– Простите, - стушевался воин, и, отпрянув, отвернулся. Через плечо крикнул. – У вас все в порядке? Здесь
– Нет! – нервно проверещала альва. – Да уйдите же!
Нольв фыркнул, не в силах сдержать ухмылки. Махнул солдатам, указывая рукой в другую сторону.
– Туда! Ищите там!
Веришка, дрожа мелкой дрожью, села на землю. Таиться в зарослях пришлось долго. Она видела, как нольвы, обыскав склон, вернулись к виймане. Как вытащили из неё тело погибшего альва и унесли. Видела, как нольвовский капитан, обойдя корабль, дал команду и несколько воинов столкнули судно с обрыва. Затем весь отряд ушел по направлению к Мышегорью. Веришка выждала ещенемного, а затем выволокла альва из зарослей и продолжила путь, поминутно оглядываясь в поисках мест, где можно было бы быстро спрятаться в случае опасности.
До потайного лужка она добралась, когда солнце клонилось к закату. В тихой лощинке уже царили сумерки. Веришка втянула раненого альвав грот, и без сил свалилась рядом. Хотелось есть. А еще предстоял обратный путь. Она бросила взгляд на торбу и застонала от досады. Выбравшись наружу, поспешно набила суму пучками травы.Немного постояла, думая. Вывалила бесполезное сено и, побегав по поляне, набрала целебных трав. Вернулась в пещерку, присела рядом с альвом, с сожалением глядя на его лицо.
– Простите, - в голосе Веришки слышалось раскаяние.
– Мне, правда, нужно уйти. Я вернусь утром. Не умирайте, пожалуйста! Только не умирайте….
***
Во дворе на телеге лежал мертвый альв. Его шлем валялся рядом. Веришка не смогла пройти мимо, остановилась, глядя на лицо летяги. Бездыханный беловолосый юноша в окровавленной одежде, небрежно брошенный на голые доски, ясно напомнил ей Колпту.
Уловив движение сбоку, Веришка повернула голову. На неё внимательно смотрел капитан. В свете факелов, освещающих двор, он был страшен в своем черном одеянии, на котором мерцали отсветы огня.
– Вам жаль его? – спросил нольв.
– Да, - тихо ответила Веришка. – Он мой сородич.
Нольв шагнул к телеге, сгреб белые волосы мертвеца в кулак, приподнял его голову и взглянул на шею.
– Созидающие, - капитан стряхнул волосы с кулака. Голова летяги стукнулась о доски, а Веришка на секунду зажмурилась.
– А вы из какого клана? – зеленые глаза нольва буравили девушку. – Что в вас такого? Его величество нетерпим к альвам. Но вы, как видно, исключение.
Веришка помедлила с ответом, собираясь с духом.
– Спросите сами у его величества.
Капитан с мрачной усмешкой проследил, как альва, прижав к себе пухлую холщевую сумку, побрела к крыльцу. Потом перевел взгляд на мертвеца, сузил глаза.
– У них не осталось воинов, что они посылают на войну неоперившихся птенцов? Похоже, ласточкины гнезда почти опустели.
Веришка шмыгнула на кухню. Стараясь
– Веришка! – гмурья окинула её удивленным взглядом. – Ты где пропадала весь день? Тут такое творится.
– Я травы искала, - альва смотрела на неё честными глазами. – Сейчас припарку вам сделаю.
Бумшарша, польщенная заботой своей подопечной, растянула вздувшиеся губы в милостивой улыбке.
– Ну, иди уж. Только не в комнате, еще только пожара не хватало. Вон, на летней кухне стряпай.
Из трубы летней кухни тянулся дымок. Над очагом висел котелок, попыхивая вязким отваром. Рядом парил пузатый чайник. Веришка с энтузиазмом растирала в ступке сало с травами, то и дело подсыпая новую порцию листьев.Перед сном альва наведалась к гмурье инамазала её опухшее лицо снадобьем.
– Ох, сразу полегчало, - откинувшись на подушки, пробормотала Бумшараша, чье синюшное лицо было заботливо перебинтовано Веришкой.
– Я завтра снова в горы пойду, - завязывая последний узелок на макушке гмурьи, сказала Веришка.
– Почто? – удивилась Бумшарша.
– Травы каждый раз свежие нужны. Так быстрее поправитесь.
– Ну, твое дело. Иди уж спать, знахарка.
До середины ночи в летней кухне тлел очаг. На углях в котелке дозревало снадобье. Сидя на лавке у стола и склонив голову на руки, Веришка всю ночь провела в полудреме. Она то и дело вскакивалаи проверяла, не пригорело ли в котелке. А иногда, беззвучно разговаривая сама с собой, вспоминала то, чему её когда-то учила Веда-мать. И, боясь, что растущая день ото дня интуиция подведет, вспоминала и твердила давно услышанные рецепты и непонятные раньше заговоры.
«От ожогов лиловая кашка хороша. Завари кипятком, натряпицу её и к ране прикладывай. А прежде отваром хладолиста или дубовой коры рану омой. Еловую смолку с салом и воском разотри, на огне прогрей и мажь».
«Что горело, пеплом осело. Что сгорело, жаром ушло. Зольные поля травой поднимаются - с хворого тела короста осыпается».
Глава 7
Сырой рассвет сползал по склонам гор. Подол платья пропиталсястуденой осенней росой и лип к ногам, покрывшимся гусиной кожей. Веришка, сгорбившись под тяжестью ноши, шла знакомой дорогой.Утренний холод бодрил, и был очень кстати после бессонной ночи. Под покрасневшими глазами разлилась синева, но не это беспокоило альву.
Стянув украдкой на конюшне суконную попону, Веришка завернула в неё горшок с теплой мазью, бутыль с настоем, плотно завязанную крынку с молоком, каравай и льняную простынь. Как только ворота Мышегорья открыли, Веришка в потемках вышмыгнула со двора вслед за мусорной телегой.
Проходя у обрыва, приблизилась к краю и глянула вниз. Остов развалившейся вийманы белел на камнях. По берегу были разбросаны доски и щепки. Весной горная речка разольется и в бурном потоке унесет далеко в долину обломки вместе с воспоминаниями о случившемся. Рывком поправив узел на спине, Веришка прибавила шагу.