Вертикаль власти
Шрифт:
Впереди раскрылись ворота, впустившие поток солнечного света. В них ворвались человек семь. Борланд завернул в коридор, домчался до перекрестка, прокручивая в голове план этажа. Здесь не было автоматических перегородок, закрывающихся по тревоге, иначе дело бы обстояло совсем скверно. Сталкер уже слышал вокруг себя грохот запирающихся замков, топот тяжелых сапог и даже лай собак.
Ему почти удалось вернуться в технический коридор, из которого он попал к камерам изолятора в первый раз. От драгоценного заброшенного склада с банками и стульями его отделяла лишь тонкая стенка. Борланд несколько
Борланд не стал тратить время, чтобы завалить вход. Он лишь домчался до комнаты, из которой вела труба на нижний уровень «Вертикали», и вытащил телефон Уотсона. Его одолевало сильное желание скрыться внизу прямо сейчас, но на такой глубине сотовый бы точно не достал. Сталкер поспешно набрал номер Виктора — единственного из подходящих ему людей, который не имел привычки менять номер.
— Да, — услышал он голос, еле пробиваемый через рев двигателя — возможно, авиационного.
— Витя, это Борланд! У меня совсем нет времени!
— Борланд? Откуда ты звонишь?!
— С «Вертикали»! Слушай меня! В Москве скоро появится новая Зона!
— Я знаю! — прокричал Виктор в ответ. — Левин всех обставил!
— Нет! — сказал Борланд, стараясь не переходить на повышенные тона, чтобы его слова оставались четкими. — Это не Левин. Это Клинч!
— Повтори.
— За всем стоит Клинч. Майор Владимир Кунченко. Это он работал над Новой Зоной с самого начала. Через своего человека в ЦАЯ.
— Я знаю, что в ЦАЯ был «крот», — произнес Виктор через секунду. — Нас предал Эмиль.
— Забудь про Эмиля. Витя, это Ольга.
Виктор переложил трубку к другому уху.
— Еще раз…
— Ваш «крот» — это Оля Короткова, — повторил Борланд и добавил: — Она жена Клинча.
Виктор молчал.
— Ты меня понял, Витя? — спросил Борланд.
— Да, — сказал детектив. — Я все понял. У тебя есть доказательства?
— Плевать на доказательства. Помешай созданию Новой Зоны, если сможешь. Они воспользуются «расщепителем». А я постараюсь выбраться отсюда.
— Ясно. Удачи. Мне надо работать.
Борланд выключил телефон и мигом скользнул вниз, в зловонную яму. Через минуту его преследователи поймут, куда он направился, и скоро придут за ним.
К тому времени надо было серьезно поговорить с майором.
Ольга открыла глаза, посмотрела на Эмиля.
Пистолет в руке начальника ОРАКУЛа издал громкий хлопок. Пуля угодила в сторону — Ольга успела стукнуть Эмиля по руке.
Схватив его запястье, Ольга сломала его одним неожиданно сильным движением. Эмиль отступил назад, в остолбенении глядя на свою свисающую ладонь. В следующий момент Ольга рывком притянула Эмиля к себе и вонзила ему в горло скальпель.
Эмиль широко раскрыл глаза, попробовал облокотиться о кровать. Тут же отпрянул назад, поскользнулся на собственной крови, не удержался и упал на пол, увлекая за собой шкафчик с инструментами. Послышался мерзкий металлический звон.
Ольга соскочила с кровати на пол. Из-под белого халата виднелись стройные ноги в черных колготках. Это было последнее, что увидел Эмиль перед тем,
Забрав пистолет, Ольга открыла шкаф, нашла свою одежду и телефон. Набрала номер.
— Это я, — сказала она, быстро надевая туфли. — Есть новости?
Услышанное ее удовлетворило.
— Все три кристалла у вас? — уточнила она. — А код какой?
Она улыбнулась.
— «Контроль-шесть», — сказала она. — Да, это устроит. Встречайте меня на углу «Альстромеры» и супермаркета. Я жду.
Глава 9
— Это она, — стонал Влад, беспорядочно качая головой в бесплодных попытках держать ее прямо. — Это все она!
Виктор шумно сглотнул, прижимая телефон к груди, словно ценный амулет, хранящий прикосновение друзей. Он в оцепенении посмотрел на юриста.
— Ольга? — спросил он.
— Бомба, Корнеев… Это она поставила…
— Да, — произнес детектив. — Ольга поставила бомбу. Я знаю, Влад. Можешь отдохнуть.
Юрист впился пальцами в голову, то ли стремясь вернуть сознание, то ли, напротив, выключиться надолго, если не навсегда. Было видно, что с тем же успехом он мог вцепиться и себе в глаза.
— Влад, — проговорил Виктор, пытаясь собрать мысли в кучу. — Ты меня слышишь? Понимаешь, что я говорю?
— Оставь меня, — последовала просьба. Если Виктор раньше с трудом представлял себе, что такое последняя просьба умирающего, то теперь его по-настоящему пробрало.
— Зачем ты им нужен, Влад? Пожалуйста, ответь мне. И боль уйдет.
— Не нужен, — ответил Влад. — И никто не нужен.
Он уронил голову на грудь. Больше от него ничего нельзя было добиться.
Запищала рация на полу, и Виктор от неожиданности чуть не выпустил туда пулю. Он быстро наклонился к мертвому наемнику, отсоединил рацию от его жилета, стараясь не смотреть покойнику в застывшее лицо. Каким бы материалистом Виктор ни был, сколько бы трупов ни повидал на своем веку — все равно он не мог заставить себя поверить, что лежащее перед ним тело — это всего-навсего погибший человек. Не в этот раз. Есть что-то крайне мистическое в людях, убитых лично тобой. Что-то, выделяющее их из миллионов мертвецов, чья судьба никак не зависела от твоего вмешательства. Виктор как можно быстрее отвернулся, прикрепил рацию к поясу, а микрофон — к петле для пуговицы на воротнике. Если Бог есть, то убийство человека определенно отдаляет от него на несколько шагов.
В любом случае детективу сейчас понадобятся свободные руки, чтобы отойти от Всевышнего намного дальше.
— Кто-нибудь меня слышит? — проскрипела рация. Она лежала на плече, подобно урчащему котенку, но суть передаваемых слов никак не походила на мурлыканье. — Ты там?
Виктор нажал на кнопку передачи.
— С кем я говорю? — спросил он.
Воцарилась гробовая тишина, до того яркая, что едва не задвинула по эффекту гул двигателей. Видимо, самолет шел на снижение. Уместнее было бы спросить «сколько человек меня слышат?», но в свете текущего конфликта вряд ли кто-либо мог назвать точное число. Неизвестно, насколько эфир «Тектона» защищен от прослушивания.