Весь Дэн Браун в одном томе
Шрифт:
Моя вера никогда не умрет, сеньор Кирш.
Она живет за пределами вашей науки.
Кроме того, если предсказание Кирша о Техниуме окажется правдой, человечество ждет эпоха полного этического хаоса.
Вера и моральные устои понадобятся миру больше, чем когда бы то ни было.
Вальдеспино пошел через площадь к королю и принцу Хулиану, преодолевая смертельную усталость. Наверное, впервые в жизни ему хотелось просто лечь, закрыть глаза и
Глава 98
В Суперкомпьютерном центре Барселоны на главном дисплее Эдмонда замелькали комментарии. Лэнгдон с трудом успевал за ними следить. Еще секунду назад экран был пустым и белым и вдруг превратился в калейдоскоп говорящих голов и бегущих строк — со всех концов света. Изображения возникали на мгновение в центре экрана и тут же сменялись новыми.
Лэнгдон и Амбра стояли рядом и зачарованно смотрели на этот поток новостей. Появилось фото Стивена Хокинга, послышался его знаменитый «компьютерный голос»:
— Вселенная не нуждается в Боге. Творение без творца — не так уж плохо. Лучше чем ничего.
Хокинга сменила женщина-священник, говорившая явно из дома в веб-камеру компьютера:
— Следует понимать, что эта модель не опровергает существования Бога. Она доказывает только то, что Эдмонд Кирш не останавливался ни перед чем, чтобы разрушить моральные устои человечества. Испокон века вера лежит в основе бытия человека. Вера — дорожная карта цивилизованного общества, это тот источник, из которого проистекает наша мораль. Подрывая основы веры, Эдмонд Кирш уничтожает божественное в человеке.
Через секунду внизу экрана побежали отзывы зрителей: МОРАЛЬ — НЕ МОНОПОЛИЯ РЕЛИГИИ… Я ХОРОШИЙ ЧЕЛОВЕК, ПОТОМУ ЧТО ХОРОШИЙ! И БОГ ЗДЕСЬ НИ ПРИ ЧЕМ!
На экране появился профессор геологии из Университета Южной Калифорнии.
— Были времена, — говорил он, — когда люди думали, что Земля плоская, и корабль, плывущий по морю, может свалиться с его края. Доказали, что Земля круглая, и сторонникам плоской Земли пришлось замолчать. Креационисты сегодня оказались в сходной ситуации, и я сильно удивлюсь, если на Земле через сто лет останется хоть один человек, который будет верить в сотворение мира.
Молодой человек на улице говорил в камеру:
— Я креационист и я верю, что сегодняшнее открытие доказывает только одно: всемилостивый Творец специально создал Вселенную, чтобы поддерживать жизнь.
На экране появился астрофизик Нил Деграсс Тайсон. Это фрагмент старой записи в студии «Космос-ТВ»:
— Если Создатель спроектировал нашу Вселенную, чтобы поддерживать жизнь, то надо признать — это неудачный проект. В пустынных просторах космоса жизнь гибнет мгновенно — там нет атмосферы, но есть губительное гамма-излучение, смертоносные пульсары и чудовищной силы гравитационные поля. Поверьте, Вселенная совсем не похожа на райский сад.
Слушая все это, Лэнгдон понимал: в мгновение ока мир сошел с ума.
Хаос.
Энтропия.
—
Лэнгдон почти успел забыть о существовании Уинстона, который во время презентации хранил молчание.
— Пожалуйста, не волнуйтесь. Но я пустил полицию в здание.
Лэнгдон видел через стеклянный пол, как в центральный неф ввалился целый отряд местных полицейских. Все они замерли от удивления и рассматривали гигантский компьютер, не веря своим глазам.
— Но зачем?! — воскликнула Амбра.
— Королевский дворец только что распространил заявление о том, что вас никто не похищал. Местные власти получили приказ охранять вас обоих, мисс Видаль. На подходе два агента гвардии. Они помогут вам связаться по телефону с принцем Хулианом.
На первом этаже часовни появились два агента гвардии.
Амбра закрыла глаза. Ей хотелось исчезнуть, раствориться в воздухе.
— Амбра, — прошептал Лэнгдон. — Надо поговорить с принцем. Он ваш жених. И он беспокоится о вас.
— Знаю. — Она открыла глаза. — Но я не уверена, что могу доверять ему.
— Вы же говорили, что чувствуете: он ни в чем не виноват, — сказал Лэнгдон. — По крайней мере выслушайте его. А потом я найду вас.
Амбра кивнула и направилась к вращающейся двери. Лэнгдон проследил взглядом, как она спустилась по лестнице, и снова посмотрел на экран. Там продолжалась вакханалия.
— Религиозность — это эволюционное преимущество, — вещал священник. — Общеизвестно, что религиозные сообщества более сплочены, чем атеистические, и потому развиваются более успешно. И это — научный факт!
Священник прав, подумал Лэнгдон. Археологические данные ясно свидетельствуют: религиозные культуры существовали дольше, чем нерелигиозные. Страх перед всемогущим Богом всегда удерживал людей от преступлений.
— Возможно, — возражал священнику ученый. — Но даже если мы согласимся, что в религиозных сообществах меньше эксцессов и они долговечнее, это никоим образом не доказывает реальность богов, в которых они верят.
Лэнгдон невольно улыбнулся. Интересно, как бы на все это реагировал Эдмонд? Его презентация одинаково мобилизовала и атеистов, и креационистов. И они схлестнулись в бескомпромиссной словесной схватке.
— Почитание Бога — это как добыча горючих полезных ископаемых, — уверенно заявлял один из противников религии. — Многие понимают, что это путь в никуда, но чтобы остановить этот процесс, потребуются слишком большие затраты.
На стене-экране замелькали старые фотографии.
Плакат, вывешенный креационистами на Таймс-сквер: «Не будь обезьяной! Опровергни Дарвина!»
Дорожный указатель в штате Мэн: «Не тормози около церкви. Ты уже не ребенок, чтобы слушать сказки».
И еще один: «Религия: потому что трудно думать самому».