Весь Дэвид Болдаччи в одном томе
Шрифт:
«А не нажав на спусковой крючок, я вполне могу быть сейчас на ее месте».
Доехав обратно до мотеля, он вернулся в номер, разделся и постоял под душем, позволяя воде смыть пыль и песок, покрывшие его с головы до ног.
Но вода была не в силах отмыть его мозг, где будто скопился добрый фунт гнили, мешавшей мыслить ясно.
Он вытерся и оделся. Прислонившись к стене, врезал в нее обеими руками настолько сильно, что ощутил, как треснула штукатурка. Бросил на кровать полсотни «баков» на ремонт стены и схватил сумку.
Впереди долгая
Добравшись до федеральной автострады, включил радио. В новостях об этом только и трещали. Бойня на уединенном гребне у черта на куличках в Арканзасе. Никто не взял на себя ответственности, но, по-видимому, соперничающие ополчения добрались друг до друга. Хижина взорвана. Машины тоже. Люди убиты.
В одном из них опознали Роя Уэста, бывшего аналитика разведывательных данных из округа Колумбия. Когда и почему он подался в Арканзас, чтобы зажить новой жизнью, обложившись оружием и бомбами, пока неизвестно. По некоторым сообщениям, сейчас на место событий направляются специалисты из округа Колумбия, чтобы начать расследование.
Роби поднял глаза к небу, почти всерьез ожидая увидеть правительственный борт, летящий к месту преступления.
Когда же новости переключились на другие проблемы, он снова задумался о словах Рил.
Уэст написал апокалипсис. Что именно это означает?
Уэст работал на агентство. Его официально именовали «аналитиком». Это понятие охватывает множество разных вещей. Большинство аналитиков, с которыми довелось сталкиваться Роби, день-деньской занимались сиюминутными задачами. Но есть и другие.
Роби слыхал, что в агентстве готовят доклады по поводу множества разнообразнейших сценариев. В них учитывается меняющийся геополитический ландшафт. Почти все эти доклады кончают существование в измельчителе, не дождавшись претворения в жизнь, и забываются. Но, может быть, доклад Уэста туда не попал. Может быть, кто-то воспринял его всерьез.
Написал апокалипсис.
Рил рисковала многим, чтобы добраться сюда. Не будь там Роби, она была бы уже мертва. Рил — первоклассный киллер, почти не знающий равных. Но численное превосходство противника составляло более двадцати к одному. Тут не выживет даже самый подготовленный.
Раз она знает, что Уэст написал апокалипсис, значит, сама либо читала доклад, либо знает его содержание. Более того, Рил заявила, что документ у нее. Выходит, она вряд ли приехала расспрашивать Уэста о докладе. Вряд ли ее волнует, что его вдохновило или чем он руководствовался при подготовке доклада.
Тогда зачем?
Роби отмахал добрых пятнадцать миль, прежде чем ответ осенил его.
Она хотела знать, в чьи руки попал доклад.
Если он шел не по официальным каналам, значит, попал в руки неофициального лица. Должно быть, этого Рил и хотела. Узнать имя лица или лиц, видевших апокалиптический доклад.
Пролетела еще не одна миля. Роби остановился, чтобы заправить машину и самому подзаправиться. Сидел у стойки, сосредоточив внимание на стоящей
Вот и ее расстрельный список.
Джейкобс первый. За ним — Гелдер. Она сказала, что они — изменники.
А еще сказала, что есть и другие.
Но убила Джейкобса и Гелдера до того, как отправилась повидать Роя Уэста. Значит, она знала, что они причастны к апокалиптическому докладу, еще до встречи с Уэстом.
Это может означать только одно.
Роби поднес к губам холодный чай, но тут же поставил его, даже не пригубив.
Должен быть кто-то еще. Быть может, даже не один, знающий о докладе и, по-видимому, активно стремящийся воплотить его цели, но пока неизвестный Рил.
Она методически отстреливала заговорщиков — именно так Роби непроизвольно начал мысленно их называть, — но ее список неполон.
Теперь его осаждала уйма вопросов, главным из которых был: почему и как оказалась замешана во все это Рил? Что послужило катализатором, заставив ее рискнуть всем ради осуществления задуманного?
Роби смотрел ей в глаза. И вынес окончательный вывод.
Это не просто очередное задание. Это дело личное.
И если Роби в этом прав, должна иметься причина. Нет, должен быть человек, затронутый этим и сделавший дело для нее личным. Рил сказала, что они убили человека, много значившего для нее. И убили его — или ее — за угрозу разоблачить заговор.
У Роби появилась масса вопросов и никаких ответов. Но одно он знал наверняка.
Глава 45
Детские вопли. Шарики всех цветов радуги. Подарки, каждый из которых обошелся в трехзначную сумму.
Окинув комнату взглядом, судья Сэмюэл Кент улыбнулся проказам младших школьников в большом солярии, где устроили празднование дня рождения. Кент женился в довольно зрелом возрасте, и его младшего ребенка пригласили в гости к купающемуся в роскоши лоббисту, загребающему деньги на продаже всего, что можно продать на Капитолийском холме.
Жена Кента, почти на двадцать лет моложе его, присутствовать не пожелала. Спа-вылазка в долину Напа с подружками для нее куда важнее, чем праздник сыновнего друга. А Кент с радостью отправился вместо нее. Это открывает ему определенные возможности.
Еще раз осмотрев комнату, он кивнул.
К нему быстрым шагом направился мужчина — повыше Кента, начавший обрастать жирком, с быстро редеющими волосами. И без улыбки, несмотря на царящее вокруг веселье. Более того, вид у него был такой, будто его вот-вот стошнит.
— Говард? — Кент протянул руку, которую тот быстро тряхнул. Ладонь у вошедшего была влажная и липкая.
— Надо поговорить, — произнес конгрессмен Говард Деккер.
— Не хочу торчать здесь, когда они набросятся на эту штуку, — с улыбкой указал Кент на большую пиньяту, свисающую с потолка в углу комнаты. — Может, поговорим снаружи? Сад весьма впечатляющий.