Весь Дэвид Болдаччи в одном томе
Шрифт:
Выйдя через французские двери, оба зашагали по шикарному, тщательно ухоженному саду, занимающему изрядную часть трех акров. Были здесь бассейн, гостевой флигель, каменная беседка, зеркальный пруд, скамьи, узорные ворота и клумбы, и даже тепличка для пересадки растений. Оба на бедность не жаловались, так что в окружении подобного великолепия чувствовали себя как дома.
Удалившись от дома на изрядное расстояние, мужчины наконец остановились в уединенном местечке владений.
— Как дела на Холме? — осведомился Кент.
—
— Знаю, Говард. Просто пытаюсь обуздать твои нервы, пока они не расшалились, как дети в доме. Покерное лицо — вещь важная.
— И ты даже не беспокоишься? Как я понимаю, она едва тебя не достала, — проговорил Деккер.
— Мы были готовы. Единственная проблема в том, что она оказалась шустрее, чем мы думали.
— Тебе известно, что Рой Уэст мертв.
— Он тут не при делах, — отмахнулся Кент.
— А Рил?
— Опять-таки не при делах.
— Я думаю, очень даже при делах. Джейкобс, Гелдер, ты… У нее есть список. Откуда? — не унимался Деккер.
— Это очевидно, — ответил Кент. — Я доверял Джо Стоквеллу, хотя не следовало. Думал, он — один из нас. Нет. Он водил меня за нос, и это дорого нам обошлось.
— Значит, он сказал Рил?
Кент задумчиво кивнул:
— Похоже на то. Жаль, что мы не прикончили его раньше.
— Почему? Какая связь между Стоквеллом и Рил?
— Не знаю. Но какая-то должна быть. Одно время он был федеральным маршалом и обзавелся хорошими связями. Я пытался выяснить, какими именно, когда мы узнали, что он не сотрудничал, а шпионил за нами. Но изрядная часть информации засекречена. Я не мог надавить слишком сильно, не возбудив подозрений.
— Тогда мы все под ударом. Я, наверное, в списке. Он знал обо мне.
— Да, ты вполне можешь быть в списке.
— Рил добралась до Гелдера. Он был вторым номером, господи боже мой! Какие же шансы у меня?
— Очень хорошие. Мы почти накрыли ее, Говард. Она должна знать, что мы теперь крепкие орешки. Уйдет в оборону. Ей придется отступить.
— Если она убила Уэста, то вряд ли ушла в оборону, — возразил Говард.
— Вообще-то Уэст не был крепким орешком. И нам до сих пор известны не все факты. Раз она убила его, то отправилась добывать дополнительную информацию.
— А если он дал ей эту информацию?
— Ему нечего было давать. Она хваталась за соломинку. Это показывает, насколько ослаблена ее позиция.
— Кто-то должен был сказать ей об Уэсте.
— Этим мы занимаемся. Но я не вижу в этом особой важности. Нам надо выудить рыбку покрупнее.
— Уэст подался в ополчение психов. Это ли не крепкий орешек? У него были пушки, бомбы и шайка таких же чокнутых, как он. А она все равно его прикончила.
— Я вовсе не говорил, что она неумела или неопасна. И умела, и опасна.
— Значит, может добраться до меня.
— Она может добраться и до меня. Но надо
— А что, если ей известно все?
— Неизвестно. Будь это так, она могла воспользоваться другими каналами. Она знает, кто причастен. Может примерно знать, что мы хотим сделать. Но конкретная мишень для нее закрыта. Я бы знал, будь она известна Рил, уж поверь.
Говард провел ладонью по лбу, покрытому бисеринками пота, несмотря на холодный день.
— Дело не казалось таким рискованным, когда мы его планировали.
— Планирование чего бы то ни было никогда не кажется рискованным. Риск приходит при исполнении.
— Именно этим Рил и занималась — исполнением приговоров.
— Этим она и занимается. И притом искусно.
— Откуда тебе известно об этом так много?
— Я не всегда был судьей, Говард.
— Разведка?
— Не могу об этом говорить.
— Как же тебя занесло в жрецы Фемиды?
— Юридический диплом и высокопоставленные друзья. И это дает мне большой охват и размах для других предприятий. Но я знаю, о чем говорю. Мы с этим справимся. Не допускай даже мысли, что я не принимаю мер против Рил. Она хороша, но она одна. С нашими ресурсами ей тягаться слабо.
— Она до сих пор на воле. И до сих пор жива.
— Пока что. — Кент поглядел в сторону дома. — По-моему, дело идет к торту и мороженому. Пожалуй, надо поворачивать обратно. Не хочу огорчать ребятишек.
Направляясь обратно к дому, он обдумывал следующий ход на шахматной доске.
Сэмюэл был не вполне откровенен с нервным конгрессменом.
Рил — сила, с которой нельзя не считаться, это несомненно.
Но у Кента имелись проблемы и покрупнее.
Факт убийства Джейкобса и Гелдера особой тревоги у него не вызывал. Теперь, когда план приводится в исполнение, выбывание главных игроков ему только на руку. Если планы идут вкривь и вкось, то всегда из-за товарищей-заговорщиков, переметнувшихся и пустивших тебя под откос.
Гелдер, вероятно, держался бы, но ему тоже было что терять, и немало.
Джейкобс был слабым звеном. Он являлся необходимой частью наземной операции, но раскис, как только на него надавили по-настоящему. Он мог всех сдать. Если б Рил его не прикончила, пришлось бы Кенту взять это на себя.
Вернувшись на празднество, Сэмюэл искоса бросил взгляд на Деккера, когда десятилетний именинник задувал свечи на торте.
Деккер — очередное слабое звено.
Кенту не следовало привлекать конгрессмена, но от Деккера есть свой прок: его председательство в комитете, имеющем для Кента особую ценность. Теперь ценность извлечена, и важность Деккера соответственно снизилась.