Весь Дортмундер в одном томе
Шрифт:
С Макса было достаточно. Да, часть этой информации выставляла его не в самом приглядном свете, но он никак не мог взять в толк, какое все это имеет отношение к тому, что произошло в данной квартире прошедшей ночью.
– Детектив,– резко сказал Макс, что свидетельствовало о том, что он дошел до крайней точки кипения,– я ценю ваши усилия по добыванию всей этой чепухи, но при чем тут она? Прошлой ночью кто-то влез в эту квартиру. Они похитили ценностей более чем на миллион долларов. Я до сих пор не уверен в точной цифре ущерба. Почему
– И там, и тут произошли ограбления, правильно?
– Ограбления случаются постоянно. Или вы хотите сказать, что они взаимосвязаны? Бред!
– Уверены?
Неожиданно Макса пронзила смутное подозрение. Грабитель; кольцо. Уж не преследует ли его тот самый парень в поисках кольца? Уж не на это ли намекает этот придурочный детектив?
– Вы полагаете, это – те же самые люди? – уточнил Макс.
– Я ничего не полагаю,– отозвался Клемацки.– Я рассматриваю все возможные версии.
«Он не знает о кольце,– подумал Макс.– Он просто не может этого знать. Но может ли грабитель преследовать меня, пытаясь вернуть кольцо? Да нет, это просто смешно, это невозможно».
– Что вы имеете в виду под версиями? – спросил Макс.
– Ну, например, такая версия,– охотно ответил Клемацки.– Вы – банкрот.
Как, опять?!
– Это просто техническая...
– Банкрот.
– Ладно, допустим.
– Имеется набитый ценностями дом, в котором, как предполагается, вас не должно быть. Но тем не менее вы оказываетесь там как раз тогда, когда происходит ограбление.
Действительно ли грабитель все время кружит где-то поблизости от него? Отмахнувшись от этой мысли, как от назойливого комара, Макс осторожно поправил:
– До. Я был там до того, как это случилось.
– До, во время, после.– Клемацки пожал плечами.– Вы все время где-то рядом. Вы возвращаетесь сюда и в последнюю секунду уговариваете свою жену, несмотря на ее нежелание, уехать. Железобетонное алиби.
Алиби? Железобетонное? Секундочку!
До Макса, наконец, дошло. Но нелепость подозрений Клемацки была столь очевидной, что неудивительно, что ему раньше и в голову не могло прийти, каким дерьмом забиты мозги детектива второго класса. Со смесью испуга и крайнего изумления Макс ткнул в себя пальцем и воскликнул:
– Вы что, думаете, что я сам подстроил эти кражи? Нанял для этого людей? Ради страховки?
– Я пока ничего не думаю,– заметил Клемацки.– Я рассматриваю версии.
– А вам следует рассматривать палату в психушке. Изнутри! Вы всерьез считаете, что если я нахожусь под судом о банкротстве, то... Вы что, думаете, что я разорен? Да вы... Да я... Да я могу купить и снова продать тысячу таких, как вы!
– Возможно, вы можете купить и продать тысячу человек,– невозмутимо сообщил Клемацки,– но не меня.
– Я ухожу,– Макс поднялся на ноги.– В случае необходимости сможете пообщаться со мной через моего адвоката,
Клемацки спокойно перевернул страницу ежедневника.
– Диктуйте.
Макс продиктовал номер, не преминув добавить:
– Вы потратили впустую массу времени вместо того, чтобы заниматься поисками настоящих грабителей. Если у вас нет веской причины задерживать меня и дальше, то я возвращаюсь на Хилтон-Хэд.
– Нет, у меня нет таких причин.– Клемацки оставался хладнокровен.– По крайней мере, сейчас. Кстати, ваши показания в Конгрессе покажут по Си-Спэн[25]?
– Не исключено,– язвительно сказал Макс.– Ведь, возможно, кое-кто из конгрессменов – мои сообщники. И это они взломали мою квартиру.
– Меня бы это не удивило,– серьезно отозвался Клемацки.
31
Первое, о чем они никак не могли договориться,– как добираться до Вашингтона. Дортмундер желал ехать на поезде, Келп – на машине, а Мэй и Энн-Мэри – лететь на самолете. Как и предполагал Энди, женщины сразу же нашли общий язык и дружно настаивали на авиапутешествии в округ Колумбия.
– Раз, и вы уже на месте,– заявила Энн-Мэри, а Мэй добавила.– Понимаете? Вы еще не успеете понять этого, а уже будете там.
– Где именно? – потребовал уточнить Дортмундер.– На сельском поле в пятидесяти милях от города? Придется брать такси и потом еще целый час трястись до города. Не хочу ехать на такси. Вот поезд доставит нас прямо дверь в дверь!
Этот разговор происходил в субботу дома у Дортмундера и Мэй. Энди, торчавший на пороге гостиной лицом к входной двери, не преминул уточнить:
– Дверь в дверь? Джон, ты думаешь, что поезд привезет тебя прямо в фойе отеля?
– Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду,– огрызнулся Дортмундер.– Мы садимся в поезд в центре Нью-Йорка, на Пенн Стэйшн, и он привозит нас точно в центр Вашингтона, куда нам и нужно.
– А вот и нет,– возразила Энн-Мэри.– Поезд прибудет на Юнион Стэйшн, на Капитолийский холм. А «Уотергейт» расположен в Фогги-Боттом, в аккурат на противоположном конце города. И все памятники, все правительственные здания и все туристы находятся как раз точно между Юнион Стэйшн и Фогги-Боттом.
Поскольку «Уотергейт» был универсален (отель, жилой дом, торговый центр, офисное здание и, репетиционная база для рок-групп по выходным), то было решено, что они остановятся в отеле, откуда Дортмундер и Келп нанесут визит в квартиру Макса Фербенкса. Кредитная карточка, использованная в «Н-Джой», была сразу после этого уничтожена. Поэтому пришлось купить у Стуна новую, по которой Дортмундер, позвонив по телефону 1-800-424-2736, забронировал номера на имена мистера и миссис Генри Рэтбоун (они с Мэй) и супругов Скоморовски (Энди с Энн-Мэри).