Весь Дортмундер в одном томе

Уэстлейк Дональд Эдвин

— Понимаю, к чему ты клонишь, — кивнул Ос. — Но сегодня, я считаю, нужно показать свою силу. Поэтому не могли бы вы, трое, позвонить своим семьям, извиниться и сказать, что вас не будет сегодня до полуночи?

— До одиннадцати, — настаивал Эйс. — Генриетта может согласиться на боулинг или что-то другое, но комендантский час начинается в одиннадцать.

— У меня то же самое, — сказал Бадди.

— Тогда мы немного сдвинем наш график вперед, — сказал Ос, — поговорим с Холлом в девять и вернемся завтра. Необязательно кому-то оставаться

на ночь, но я все равно останусь. Мы с Марком вернем лошадь и фургон, а потом я сюда вернусь. По сути, я имею право здесь оставаться, так что могу и подежурить.

— Значит Марк напишет мне требования, чтобы я их зачитал, потому что Холл узнал его голос, так? — спросил Бадди.

— Точно, — подтвердил Ос, а Марк снова начал дрожать.

— Что? — не понял Мак. — Холл знает, что это Марк?

— Нет, — выдохнул Ос. — Он знает, что знает его голос, на этом все. Именно поэтому он его больше не услышит, меня тоже ему слышать не стоит.

— У меня другая идея: почему бы нам просто не подсунуть ему бумажку, чтобы он вообще ничей голос не слышал? — предложил Бадди. — Так ведь будет страшнее, разве нет?

Мак расплылся в ухмылке. — Молчаливые люди в масках с запиской, — сказал он.

Всем идея понравилась. — Принесу еще пива, — предложил Эйс, поднимаясь на ноги. — А потом позвоню.

51

Они сидели за столом, перед ними снова стояли яства стародеревенской кухни от Тини, но никто особо есть не хотел. — Все идет совсем не по плану, — прокомментировал ситуацию Тини, нахмурившись над своей тарелкой.

— Похоже, — озвучил свои мысли Стэн, — что в скором времени мы узнаем, выдержат ли эти удостоверения личности, от кого бы они не были, все проверки.

— Я старался об этом не думать, — угрюмо сказал Келп.

— Если б только мы могли отсюда выбраться, — выдохнул Стэн.

Да уж, можно об этом забыть. И дело не только в том, что по закону поместье опечатали, но и СМИ торчали тут, словно семилетняя саранча, выжидая момента, чтобы сфотографировать и задать кучу вопросов тому, кто сделает хоть шаг за ворота. Уже на данный момент трое репортеров были госпитализированы после того, как они слишком близко приблизились к электрическому забору; на самом деле, забор лупил очень мощно.

— А сегодня нам надо отсюда выбраться, — прогрохотал Тини. — Я на посту буду один, берег чист, и мы дома, свободные и счастливые. Вывезем машины, потом вернемся, вывезем остальные, спрячем их, вернемся домой. Джози ждет меня к утру.

— Ну, теперь уже нет, — отрезал Келп. — Это похищение теперь крутят по всем новостям.

— Я начинаю сильно злиться, — недовольно сказал Тини.

— А знаете что, я, кажется, начинаю понимать, — вдруг опомнился Стэн. — Этот электрический забор как держит людей внутри, так и снаружи.

— Мы это уже давно заметили, — напомнил Тини.

— Интересно, как там Джон, — вздохнул Келп.

Тини фыркнул. — Дортмундер? О нем не беспокойся, о нас лучше беспокойся. Дортмундер хотя

бы выбрался отсюда.

52

«Мне нужно сваливать отсюда», — подумал Дортмундер. Но как? Вроде неплохая спальня — для гостей, видимо, со своей маленькой ванной комнатой — вот только выходов здесь было маловато, а Дортмундеру уже надоело здесь.

Ему действительно нужно было отсюда выбираться. Угон автомобилей должен был состояться сегодня ночью, а его жизнь в роли дворецкого этой же ночью должна была закончиться. Однако вот он здесь.

«Я должен справиться с этой задачей», — сказал он сам себе. «Я только и занимаюсь тем, что проникаю в разные места и убираюсь оттуда. Это всего лишь очередное место, и мне нужно отсюда выбраться.

Так, что у нас тут? Каковы возможности?» Как большинство спален, эта открывалась вовнутрь со стороны коридора, поэтому петли были на этой стороне, что означало, что он мог бы вынуть штифты из петель и таким образом заставить дверь открыться в обратную сторону. Единственное, о чем стоит беспокоиться, так это о том, что находиться с той стороны, пока ты находишься с этой.

Но проблема еще была и в том, что эти петли столько раз красили за долгие годы, что они были склеены намертво. Возможно, если бы у него были плоскогубцы, гаечные ключи, молотки, может еще ножовка, тогда он бы справился с этими петлями, но только не голыми руками. И не после того, как он сломал ноготь почти под самый корень.

Тогда что еще может быть? Два окна, оба приличных размеров, и еще одно окно поменьше в ванной, но все три были заделаны фанерой со стороны улицы. Если толкать эту фанеру, ничего не произойдет. А если ударить ладонью посильнее, то следующие пять минут вы проведете покряхтывая «ой-ей-ей», спрятав правую ладонь подмышкой слева.

Что еще? Что может быть еще? Дверь заперта, замок какой-то древний, если встать на колени и посмотреть в замочную скважину, можно увидеть, насколько длинный коридор и как близко находится другая закрытая комната. Возможно в ней был Холл. В любом случае, с этим замком тоже ничего не сделаешь, без шансов.

И вдруг он услышал, как кто-то вставляет ключ в замочную скважину и поворачивает его.

Черт! Если бы он знал, что кто-то к нему зайдет, он бы спрятался за дверью, держа стул над головой. А теперь все происходит слишком быстро: поворачивается ключ, затем дверная ручка, и дверь открывается.

Ох. Пятеро, каждый в разной маске. Один был с банданой, натянутой на нос и рот, словно у грабителя банка на Западе прошлых лет; видимо, это был водитель. В любом случае, одним стулом с пятеркой не справишься, независимо от того, есть ли возможность хорошо подготовиться.

— Слушайте, — сказал он, как только они вошли, — мне нужно отсюда выбраться.

Один из них протянул ему клочок бумаги. Что? Это еще что такое? Записка, написанная от руки? Они не говорят на английском? Конечно, говорят, он ведь слышал их разговоры в фургоне.