Весь Карл Май в одном томе
Шрифт:
Я задумался: спрятать завещание или же прочесть его сразу? Мне казалось, что скрываться от моих случайных спутников нелепо, люди они были далеко не опытные. Даже если они увидят меня за чтением, то ничего не заподозрят. Откуда им знать, что я читаю? Старое письмо от родных? Просматриваю счета, которые придется оплатить по возвращении в город? Они не вправе спрашивать меня о том, что я читаю. А если даже и спросят, то я найду, что им ответить.
Так мысленно рассуждал я, не в состоянии оторвать глаз от завещания Виннету, которое, казалось, заворожило меня. Я рассматривал
Наконец-то я решился и в нетерпении разложил на коленях исписанные листы. Сколько же времени ему понадобилось на то, чтобы составить свое последнее послание ко мне? Слезы застилали мне глаза.
«Мой любимый и добрый брат!
Ты жив, а Виннету, который так тебя любил, уже мертв, но его душа всегда с тобой. Сейчас ты держишь ее в руке, ибо вся она в этих листах. Пусть она навсегда сохранится в твоем сердце.
Узнай же о последнем желании твоего краснокожего брата и никогда не забывай его. Виннету оставил еще одно завещание, оно хранится у его краснокожих братьев в пуэбло на Пекос. То, что ты держишь в руке, предназначено только тебе.
Твои глаза увидят золото, очень много золота, и ты поступишь с ним так, как велит тебе мой дух. Оно лежало в Наггит-циль, но убийца Сантэр кружил вокруг него, поэтому Виннету увез самородки в Деклил-То, где мы когда-то бывали с тобой. Ты проедешь через горы и доберешься до Тсе-Шош, где со скал падает вода. Там сойдешь с лошади и вскарабкаешься…»
Пока я вспоминал, что Деклил-То на языке апачей означает Темная Вода, а Тсе-Шош — Медвежья Скала, за моей спиной раздался голос, заставивший меня вздрогнуть:
— Добрый день, мистер Шеттерхэнд. Вы решили поупражняться в чтении?
Я обернулся и тут же понял, что совершил ошибку, какой мне еще никогда в жизни не доводилось совершать — мое оружие лежало рядом с убитыми птицами в десяти шагах от меня, а я сидел, прислонившись к могиле Инчу-Чуны, спиной к дороге, ведущий из долины к курганам. Горя нетерпением узнать последнюю волю Виннету, я утратил обычную бдительность. Воспоминания о близком мне человеке, его последние слова, обращенные ко мне, настолько захватили меня, что я не заметил, как кто-то бесшумно подкрался ко мне.
Сантер собственной персоной стоял между мной и моим оружием и целился в меня из своего карабина!
В следующее мгновение обе мои руки машинально метнулись к револьверам. Увы! Пояс вместе с ножом и оружием я снял, чтобы он не мешал мне рыть яму у могилы вождя. Заметив мое движение, Сантэр презрительно расхохотался.
— Одно движение — и я стреляю! Ты меня знаешь, я шуток не люблю!
Злой блеск его глаз говорил о том, что он действительно готов выстрелить в меня. Он застал меня врасплох, но я быстро взял себя в руки и стоял, не шевелясь, оглядывая его холодным взглядом с ног до головы.
—
— Нет, — ответил я спокойно.
— Ты правильно рассчитал, что я буду здесь только завтра к вечеру, но обстоятельства изменились.
Если он знал, когда я рассчитывал на встречу с ним, значит, он успел переговорить с Гейтсом и его друзьями. Я скосил глаза, пытаясь высмотреть спутников. Сантэр не мог убить меня в их присутствии, так как, пока золото не было найдено, ему приходилось играть роль благородного человека и джентльмена.
— Я собирался съездить на Солт-Форк, — продолжал Сантэр с горящими от ненависти глазами, — чтобы сообщить Тангуа, что собака-апач наконец-то погиб. Но по пути мне встретился отряд кайова, поэтому я и приехал сюда раньше, чем ты рассчитывал. У подножия горы я увидел Гейтса, который там охотился. Он мне и сказал, что привел сюда некоего мистера Джонса. Мистера Джонса! Ха-ха-ха! Придурковатого траппера с двумя ружьями! Я сразу же заподозрил неладное и взобрался наверх, чтобы посмотреть на мистера Джонса, когда он будет возвращаться с охоты. Но ты уже был здесь и рыл яму около могилы. Что это за бумага?
— Счет от портного.
— Ты еще потешаешься надо мной? Говори правду, собака!
— Счет от портного. Подойдите и убедитесь сами.
— Сначала я свяжу тебя? Что ты делаешь в Магворт-Хиллз?
— Ищу золото, но нахожу только счета от портного.
— От кого бы ни были эти счета, ты по ним заплатишь сполна. Черт носит тебя там, где тебя меньше всего ждут, но на этот раз ты оказался там, где надо. Теперь ты от меня не уйдешь. Наконец-то я разделаюсь с тобой!
— Если уж одному из нас суждено умереть, то я готов уступить вам свою очередь.
— Только собака рычит и скалит зубы за минуту до смерти. Но тебе это не поможет. Ты уже мертв. Так что ты тут откапывал, собака? Пытался найти золотые кости? Мы их возьмем себе.
— Не обломайте о них зубы.
— Ты, правда, сказал, что здесь ничего нет, но твоя бумага поможет нам найти золото. Слушай меня внимательно. Не шевелись, иначе я спущу курок. Будь на твоем месте кто-нибудь другой, я, может быть, и не выполнил бы угрозу, но опаснее негодяя, чем ты, мне не приходилось видеть, поэтому можешь быть уверен, что рука у меня не дрогнет.
— Уж я-то знаю об этом!
— Вот и хорошо! Эй! Идите сюда и свяжите его!
Гейтс, Клай и Саммер вышли из-за деревьев, откуда наблюдали за нами, и медленно, с опаской приблизились ко мне. Гейтс вытащил из кармана узкий длинный ремень сыромятной кожи и счел необходимым извиниться передо мной:
— Извините, сэр, но нам не остается ничего другого, как связать вас. Почему вы сразу не сказали нам, что вы — Олд Шеттерхэнд? Вам вздумалось играть с нами в кошки-мышки, и вы проиграли. Не вздумайте сопротивляться, иначе мистер Сантэр убьет вас!