Весь Нил Стивенсон в одном томе. Компиляция
Шрифт:
Начиналась дамба как плоскость, усыпанная мелким мокрым песком. Затем плоская песчаная почва вдруг круто заворачивала вверх; дальше приходилось лезть по склону с легкими неровностями, быть может, в тех местах, где экскаватор опустошал свой ковш. Дамба была совсем новая, неровности на ней еще не сгладились, склон не приобрел пологость. Саския карабкалась вверх, оставляя за собой песочные мини-лавины. Плотина была выше, чем казалось издали, — в такой день, как сегодня, это ободряло. Наконец Саския добралась до точки, откуда могла посмотреть, что же там дальше. Но вместо «сил противника» не увидела почти ничего. Видимость была не больше километра, дальше море скрывал густой туман. Серые волны с ворчанием бились о берег, однако были невысоки, и даже те немногие, что обрушивались на дамбу, бесславно отступали, разбившись о внешний слой ее доспехов. Ибо лишь внутренний
И все же волну-убийцу такая плотина не остановит. В любой миг великанская волна может вылететь из тумана и смыть королеву с дамбы, словно детскую игрушку: об этом знает и она сама, и охрана. Покосившись направо, Саския заметила Амелию — при мысли, что в таком случае Амелия разделит ее судьбу, странным образом, стало спокойнее. Слева стоял Виллем и демонстративно поглядывал на часы. Впрочем, он смягчился, когда на дамбу наконец залез королевский фотограф и принялся щелкать фотоаппаратом. Саския взобралась сюда не для того, чтобы позировать, — но понимала, что это неизбежно. И что снимок получится отличный.
Будь Нидерланды замком, а море — врагом, искусственный остров, где они сейчас стояли, можно было бы уподобить бейли — легко укрепленному хозяйственному строению, не рассчитанному на то, чтобы выдержать серьезную атаку. Теперь же для королевы Фредерики настало время отступить в мотт [591] — на холм, увенчанный оборонительной башней, где легче защищаться при штурме. И, отступая, она захлопнет за собой ворота. Или, точнее сказать, найдет себе какую-нибудь фотогеничную локацию, встанет там и ничего не будет делать, а ворота захлопнет сверхмощный компьютер. Путь в комплекс Масланткеринг — точнее, в ту его половину, что на южном берегу канала, — занял всего несколько минут. Однако, когда все вышли из машин, Саския заметила, что ветер определенно усилился. Еще одно напоминание о том, как стремительны и непредсказуемы бывают шторма.
591
Термины средневековой фортификации. Раннесредневековый замок состоял из бейли — внутреннего двора, обнесенного частоколом, на котором располагались жилые и хозяйственные постройки, и мотта — насыпного холма с оборонительной башней, где укрывались жители замка при осаде.
Комплекс окружали такие защитные барьеры и системы наблюдения, какие в других странах устанавливают разве что по периметру базы атомных подлодок. Масланткеринг — не военная цель в прямом смысле; однако, если какой-нибудь безумный диверсант прорвется сюда и взорвет ключевой узел системы, починить его будет сложно и дорого. А если это произойдет прямо накануне шторма и каким-то образом помешает закрыть ворота, возможный ущерб будет сравним с ядерным взрывом.
Разумеется, сам канал так же контролировать невозможно; и страшнейший из кошмаров руководства Масланткеринга — что в самый ответственный момент какой-нибудь корабль пойдет на дно прямо между воротами. Извещение прозвучало несколько часов назад, но и сейчас по каналу сновали в обоих направлениях большие и малые суда. Военные и полиция наблюдали за каналом с моря, с воздуха и с земли и готовы были в любой момент выслать буксиры, чтобы подтолкнуть или подтянуть застрявшего, — но и они не могли уследить за каждым.
Пройдя через кордоны безопасности, королева и ее свита оказались в совершенно неголландской атмосфере — в мире объектов столь сказочно огромных, что даже техасец, завидев их, сдвинул бы на затылок шляпу и, присвистнув, проговорил: «Мать честная, вот это масштабы!» Для начала — гигантский ровный пустырь треугольной формы, единственная задача которого — чтобы на нем ничего не было: по этой зоне шла створка ворот, когда начинала двигаться. Сами стальные трубы, из которых сварена створка, — размером с семидесятиэтажный небоскреб, опрокинутый наземь. Нервный центр — здание в форме подковы такой высоты, чтобы никакой шторм был ему не страшен, глядящее на канал множеством окон. Над ним возвышается
Когда перед ней выросла неоглядная белая стена самого барьера, на миг закружилась голова. Ей пришлось схватиться за поручень, чтобы не упасть. Но в следующую секунду она осознала, что твердо стоит на земле. Движется сам барьер. Его пустой док уже затоплен, и барьер держится на воде, слегка покачиваясь на волнах. 240-метровые «руки» удерживали его на месте, но шарниры позволяли качаться вверх-вниз.
Сама аппаратная оказалась просторной, словно палуба корабля. Разумеется, все здесь были заняты. Но возле панорамных окон, откуда открывался вид на канал, было свободно и пусто: оттуда Саския могла наблюдать, никому не мешая. Виллем и фотограф вошли вместе с ней. Остальная свита осталась снаружи и любовалась закрытием ворот с зеленой прибрежной насыпи, поливаемой дождем. Королеву на дамбе, растрепанную и насквозь промокшую, фотограф уже щелкнул. Это готово. Следующий снимок — более официальный. Фенна в машине быстренько привела королеву в порядок, и пока бежала под дождем в аппаратную, та не успела безнадежно промокнуть. Кое-что в прическе и макияже попортилось — но ничего такого, что она не смогла бы исправить сама в дамском туалете.
Само закрытие ворот происходило гладко и плавно: Саския непременно все пропустила бы, если бы смотрела в другую сторону. О том, что происходит, она догадалась лишь по тому, что слегка усилился хтонический рокот мотора, заточенного в красном «карцере». Подойдя к окну, увидела, что батопорт движется к центру канала — а с противоположного берега, в километре отсюда, так же плавно и неторопливо плывет навстречу его двойник. Батопорты покачивались вверх-вниз, отвечая волнам и течениям канала, но по горизонтали двигались размеренно и целеустремленно, словно стрелки гигантских часов. Фотограф плясал вокруг, пытаясь заснять картинку под нужным углом; наконец взобрался на стол и оттуда снял одним кадром и королеву, и ворота ее королевства.
Тем временем батопорты медленно и неуклонно отрезали канал от моря. Слева, на противоположном берегу, виднелся терминал Хук-ван-Холланд, откуда ходят паромы в Англию. Эту полоску земли на самом берегу моря заволакивал туман — влажная серая взвесь, на нее обрушивались и разбивались волны в белых пенных шапках. Но справа, за воротами, волнение уже улеглось. Мощные волны бились о барьер, пытаясь прорваться в Нидерланды, но многотонная сталь выдерживала их атаки с тем же спокойным презрением, с каким ветровое стекло пикапа Руфуса встречало бьющуюся о него мошкару. Если положить руку на семисоттонный шарнир, подумала королева, быть может, ощутишь легкое покалывание в кончиках пальцев.
Пожалуй, ее бы порадовал громкий удар или оглушительный щелчок при соприкосновении створок; но это означало бы плохую работу инженеров. Вместо этого низкий рокот мотора просто затих. Конец. Инженеры, чья задача — поддерживать комплекс в рабочем состоянии, сегодня вечером спокойно пойдут домой и выпьют пива. Дальше запустились другие механизмы, отвечающие за открытие клапанов и затопление батопортов. Что происходит, можно было догадаться лишь по створкам, которые постепенно погружались в воду. Их стальные трубы, прежде параллельные земле, теперь слегка наклонились вниз. Можно было напрячь воображение и представить, как батопорт опускается на дно канала — выскобленное, отполированное, плоское, словно хоккейное поле. Ворота не вполне герметичны — полной водонепроницаемости вообще не существует; но на сутки их защиты вполне хватит, а дольше суток не длится ни один шторм.
То, что и эта фаза успешно завершена, Саския поняла лишь по изменению атмосферы в комнате: как-то словно посветлело, изменился тон разговоров вполголоса, послышались смешки. Она взглянула на Виллема, желая разделить момент с ним — но он уткнулся в свой планшет.
Снимая на ходу наушники и приглаживая седоватые волосы, подошел старший инженер. Нидерланды в самом деле конституционная монархия, и, строго говоря, королеве здесь делать было нечего. Могла бы и совсем не приходить. Если бы волна-убийца смыла ее с дамбы, здесь все прошло бы точно так же, в те же сроки. Этот человек совершенно ничем не был ей обязан. И все же… Все же он счел нужным это сказать.