Весь Нил Стивенсон в одном томе. Компиляция
Шрифт:
Нет, нет и еще раз нет. Возможно, я и сгустил краски, возможно, всё не так уж и плохо. Вполне вероятно, всё на самом деле хорошо:
— Просто мы настолько занятые люди, что нам некогда разбираться в деталях. Поэтому лучше разобраться поверхностно, через какой-нибудь вспомогательный интерфейс, чем не разобраться вовсе. Лучше десять миллионов Элоев в «Мире Диснея» на аттракционе «Сафари в Килиманджаро», чем тысяча кардиохирургов или инвестиционных менеджеров на охоте на живых зверей в подлинной Кении.
— Грань между Элоями и Морлоками более зыбкая, чем кажется. Я постоянно общаюсь с обычными работягами — строителями, автомеханиками, таксистами — немного неотесанными, неуклюжими и грубоватыми
— Государство, управляемое капризами и прихотями избирателей, искренне полагающих, что баночное и бутылочное пиво существенно различается по своим вкусовым свойствам, а профессиональный реслинг является настоящей схваткой настоящих мужчин, — тот еще кошмар для слабонервных интеллектуалов. Но и государство (светское или религиозное — не суть), подконтрольное высоколобым умникам, которые (представим на минутку такую возможность) управляют гражданами посредством командной строки — тоже довольно-таки удручающее зрелище.
— Умные люди презирают Диснейленд — по их мнению, он слишком слащав и приторен. Но, послушайте, если в «Мире Диснея» сердца миллионов безграмотных потребителей масскульта размягчаются, и в них (пусть хотя бы на таком примитивном, превербальном уровне эмоций) поселяются доброта и сострадание, что в этом плохого? Вчера на ужин мы варили раков. Увидев, как мы кладем их, живых, в кипящую воду, моя дочь зарыдала и не могла успокоиться целый час. А японцы, снискавшие когда-то славу самой свирепой нации в мире? Теперь они падают в обморок, если любимому герою аниме угрожает опасность.
— Моя семья — уж кого мне знать лучше! — поровну разделится на тех, кто, возможно, прочтет мое эссе и тех, кто даже не подумает этого сделать. И кто вам сказал, что первые — непременно хорошие, отзывчивые и благовоспитанные люди?
Морлоки и Элои: новый семиотический уровень
Давным — давно, когда компьютерами повелевала командная строка, все пользователи были Морлоками, так как никому не по силам было справиться с мучительной, изнуряющей работой — превращать поток мыслей в строку кода, работой, не терпящей ошибок и двусмысленностей, безжалостно карающей лентяев и бездарей. А затем пришли создатели ГПИ и предложили людям выйти на новый семиотический уровень общения с компьютером. Люди, этому предложению внявшие, сложили с себя все полномочия и передали бразды правления операционной системе. Как не поддаться такому искушению — ведь так трудно самому кем-то или чем-то командовать. Прежде, чем отдать внятный и четкий приказ, необходимо все тщательно обдумать, принять во внимание ситуацию, не забыть о тысяче мелочей и предвидеть последствия каждого шага. Тяжелый, изнуряющий труд. Непосильный для большинства из нас. Нам хочется чего-нибудь попроще. Хочется настолько сильно, что банковский счет Билла Гейтса все увеличивается и увеличивается.
Операционная система превратилась в некое интеллектосберегающее устройство, которое старательно переводит невнятно высказанные человеческие пожелания и намерения в ясную и понятную компьютеру двоичную систему счисления. В результате ответственность, которая всегда полагалась прерогативой исключительно человеческих существ, теперь перекладывается на компьютер — он должен знать, чего мы хотим, предвидеть, что нам может потребоваться, предсказывать последствия наших решений, поддерживать с нами тесную эмоциональную связь, выполнять за нас рутинную работу, не задавая
На высших, максимально приближенных к пользователю, уровнях, всё это реализовано в виде «меню», «кнопочек» и иже с ними. Такая вот аналогия, помогающая Элою разобраться с незнакомыми и непривычными ему абстрактными понятиями. Просто называется она более трогательно — «метафора».
Всеобъемлющее представление о метафоре может дать нам «рабочий стол» в MacOS, в свою очередь состоящий из более мелких (часто конфликтующих между собой или, как минимум, хаотично перемешанных) метафор. В ГПИ — системах наблюдаются следующие метафорические переносы: так, файл (или «документ») — это окошко на экране компьютера (известного как «рабочий стол»). Само окошко обычно слишком мало, весь документ в нем не помещается, поэтому приходится «ползать» или, если хотите, «курсировать» по документу, щелкая или перетаскивая «ползунок» на «полосе прокрутки». Когда вы что-то «печатаете» (с клавиатуры) или «перетаскиваете» («мышкой») в «окне» или вносите изменения в документ, используя выпадающие «меню» и «диалоговые окна», результат вашей работы сохраняется (по крайней мере, теоретически) в «файле» — открыв его позднее в другом «окне», вы убедитесь, что он ничуть не изменился. Если «файл» больше не нужен, вы «кидаете» его в «корзину».
Такая вот неразборчивая мешанина разнообразных метафор, которую я могу (но не буду) разбирать до морковкиного заговенья. Разберем одно — единственное слово — «документ». В реальном мире «документ» что письмена на камне — не сотрешь, не вытравишь. А «документ» в компьютерной области — эфемерная совокупность вечно меняющихся данных. Случается (когда вы только что открыли или сохранили «документ»), информация в окошке на экране компьютера полностью соответствует информации, хранящейся на диске в файле с таким же названием, что и имя «документа», однако в других случаях (когда вы изменили «документ» и не сохранили его), всё совсем иначе. Таким образом, нажимая кнопочку «Save», вы уничтожаете предыдущую версию «документа» и заменяете ее на «нечто», располагающееся в данный момент в окне на мониторе. Даже слово «сохранить» здесь использовано в вывихнутом виде и вводит в заблуждение; по — моему, «уничтожьте одну версию, сохраните другую», подошло бы гораздо лучше.
Любой человек, неоднократно работавший с текстовым редактором, хоть раз в жизни, но попадал в неприятную ситуацию, когда из-за сбоя компьютерной системы или внезапного отключения электропитания, многостраничный документ, на который вы потратили несколько часов, исчезал безвозвратно. Всего лишь секунду назад он казался таким реальным — протяни руку и возьми, почувствуй плотность бумаги, полюбуйся на стройный ряд выведенных чернилами букв, и вдруг, безо всякого предупреждения, взял и — пропал без следа, канул в метафорическую бездну. Пользователь ошарашен (и это ещё мягко сказано): оказывается, на метафоры нельзя положиться — они всего лишь красивая обманка, фальшивая и ложная по своей сути.
ГПИ, облегчающие пользователям жизнь, содержат метафоры, однако метафоры эти из рук вон плохи. Знакомство с метафорами напоминает лингвистическую игру — пользователю открываются новые значения знакомых, казалось бы слов, как, например, «окно», «документ», «сохранить», причем зачастую этот новый смысл диаметрально противоположен старому. Уму непостижимо, но это отлично работает, да ещё как. А иначе с чего бы тогда Apple и Microsoft купались в деньгах? Дурной пример заразителен, и вот уже другие фирмы — разработчики операционных систем, дабы потрафить пользователям, наводят на свои детища лоск и глянец, пряча под ними всю черновую творческую работу. Некий смысл в этом всё-таки есть — зная, как работает ГПИ одной операционной системы, вы, вполне вероятно, за несколько минут разберетесь с ГПИ другой. Они будут отличаться друг от друга, как автомобиль с правым рулем отличается от собрата с левым, однако, чуток повозившись, вы поймёте, что к чему и без труда набросаете письмецо или откроете поисковик в браузере.