Весь Нил Стивенсон в одном томе. Компиляция
Шрифт:
Для традиционных культур, таких, как, например, ислам, где слову придается первостепенное значение, это «культурное погружение» на самом деле намного опаснее, чем все B-52 вместе взятые. Люди, живущие за пределами Америки, уверены, что наше велеречивое пустозвонство, наш мультикультурализм, наше этническое и социальнокультурное многообразие — всего — навсего ширма, попытка скрыть (чаще всего бессознательно) довлеющую над миром тенденцию к уничтожению всех возможных культурных различий. Основополагающий догмат мультикультурализма (называйте это явление как хотите, хоть «чти других, как самое себя») — хватит судить всех и вся, хватит защищать, а, значит, и хватит верить в то, что вот это — правильно, а это — нет, что вот это — правда, а это — ложь, что это — плохо, а это — прекрасно,
Двадцатый век преподал нам урок — если огромное количество людей — носителей самых разных культур желают мирно сосуществовать (или даже добрососедствовать) на планете Земля, им крайне желательно хотя бы на время перестать судить и высказывать собственное мнение. Отсюда, (впрочем, готов поспорить) наше недоверие и враждебное отношение к выдающимся фигурам нашей современной культуры. По мнению Дэвида Фостера Уоллиса, автора «E Unibus Pluram», подобное отношение вырабатывает у нас телевидение; именно в таком ключе средства массовой информации воспитывают зрителей, безотрывно пялящихся в голубые экраны. Конечно, воспитание происходит постепенно и почти незаметно, однако день за днем в мозг человека просачивается мысль, поданная в виде некого допущения, что все наделенные властью персоны — учителя, генералы, копы, министры, политики — лицемерные фигляры, и всё, что нам остается, — здоровый пофигизм и отстраненность.
Но как только вы теряете способность судить о том, что верно, а что нет, что правда, а что ложь, вы теряете понятие культуры как таковой. Остается лишь «балет и керамика». Потому что способность судить и способность верить и есть самая настоящая культура. Поэтому, как мне кажется, время от времени в местах типа Луксора [624] появляются вооруженные автоматами террористы и расстреливают представителей западной цивилизации. Когда сыны Египта возвращаются домой в бейсболках набекрень — а — ля всем привет от военно — воздушной базы Маккоя — их отцы лишаются рассудка.
624
Имеется в виду террористический акт, произошедший в Луксоре (Египет) 17 ноября 1997 года, когда у подножия храма Хатшепсут вооруженные автоматами бандиты расстреляли туристов из Европы.
С точки зрения древнейших культур исламских стран или величайшей культуры Франции, льющаяся на нас с экранов телевизоров глобальная антикультура груба, вульгарна, никуда не годна. По крайней мере, на первый взгляд. Однако с ней мировой пожар «на горе всем…» или Холокост становятся менее вероятными, а это уже — просто-таки отлично!
Беда в том, что те, у кого никакой другой культуры, кроме глобальной монокультуры, нет, в полной, простите, заднице. От няньки — телевизора они не получают никакого представления ни о религии, ни о философии, и растут в атмосфере нравственного релятивизма, где добро и зло относительны, а принцип моральной терпимости возведен во главу угла.
Вначале грудастые красотки с кабельного ТВ вещают им о гражданских правах и обязанностях, затем в университете перед ними выпендриваются представители Generation П, отвергающие вечные ценности, мораль и справедливость. И вот они, жалкие и беспомощные, выходят в реальный мир. Однако с другой стороны, может, в этом-то и соль — сделать нас жалкими и беспомощными, дабы в будущем мы не перестреляли друг друга?
Если вы растете в определенной культурной среде, то эта среда снабжает вас базовым набором нравственных, моральных ценностей и умений, которые в дальнейшем помогают вам постичь и понять мир. Возможно, позже вы и отвергнете эту культуру, однако, исходные ценности и умения останутся при вас.
Те американцы, которые толкутся в солидных юридических конторах и заседают в советах директоров, всё это в какой-то мере осознают. Они разглагольствуют о мультикультурализме и этническом и социокультурном многообразии, о принятии всех и вся такими, какие они есть, однако собственных детей воспитывают совершенно
И движет этими людьми не только ответственность перед своими детьми, но и перед страной. В кругах власть придержащих встречаются, конечно же, личности гнусные, но не мало и тех, кто хоть изредка беспокоится об обязательствах перед страной и о её будущем. И тогда значимые для книгочеев — интеллектуалов проблемы — то же глобальное потепление — в конце концов, протискиваются сквозь частокол масс — культуры и начинают выглядывать из древних индийских руин в Орландо.
Тут вы, наверное, воскликнете — ну, и какое это отношение имеет к операционным системам? Но ведь я предупреждал, что в отрыве от культурного контекста, невозможно объяснить, почему фирмы Apple и Microsoft занимают доминирующие позиции на рынке операционных систем. Поэтому, если мои собственные отношения с современной культурой останутся для вас тайной за семью печатями, дальнейшее прочтение данного эссе станет бессмысленным.
Современная культура — двухуровневая система, напоминающая сосуществование Морлоков и Элоев в романе Герберта Уэллса «Машина времени», за одним лишь исключением — на гребне волны теперь находятся Морлоки, а не Элои. В книге изнеженные аристократы Элои выживали за счет Морлоков, подземных жителей, стоящих у руля технического прогресса. В нашем мире всё с точностью до наоборот. Морлоки, которых считанные единицы, правят бал, ибо единственные, кто понимает, как и что работает. Тьма — тьмущая Элоев, взращенных телевидением и радио, слепо повинуется начитанным Морлокам и идет по проложенному ими верному пути. Однако невежественная толпа, науськиваемая и подстрекаемая гнусными личностями, может запросто свернуть с него, направиться совершенно в противоположном направлении. Чтобы подобного не произошло, мы развили и продолжаем развивать так называемую поп — культуру, которая, а) чертовски заразна, б) превращает заразившегося ею человека в импотента, который не способен более ни судить, ни самостоятельно принимать решения.
Активные и даровитые Морлоки, соображающие, что к чему, выходят на поверхность и мастерят хитроумные прибамбасы, которые затем преподносят Элоям, в виде чувственного диснеевского интерфейса, чтобы Элои, не напрягая мозги и не зевая от скуки, могли их освоить. Это Морлоки едут в Индию, где дотошно изучают развалины, чтобы, возвратившись в родные пенаты, соорудить гигиеничные (никаких насекомых!) и надежные руины, завлекающие Элоев, словно ярко горящая лампа — мотыльков. Конечно, Морлоки обходятся дорого — им требуются отличный кофе и билеты первого класса, но что для Элоев деньги, если впереди их ждет потрясающее развлечение!
Не удивлюсь, если кому-то вышесказанное покажется злопыхательством высокомерного злобного интеллектуала, ярящегося от безграмотности и необразованности простых обывателей. Кем я себя вообразил? Часом не Моисеем, одиноко спускающимся с горы с каменными скрижалями, на коих высечены Десять Заповедей, — чем не интерфейс командной строки? — чтобы обрушить их на головы темных, забитых евреев, поклоняющихся идолам? Или я развиваю некую теорию заговора? [625] Уж слишком я всё нагнетаю.
625
Теория заговора (от англ. conspiracy theory, также известная как конспирологическая теория) — совокупность гипотез, показывающая жизненно важное событие (ряд событий) или ход истории как результат заговора со стороны некоторой группы людей, управляющих этим процессом из корысти или амбиций (различных личных, групповых, клановых и др. интересов).