Веселая поганка
Шрифт:
— И дей-то, макитра, носило тя? — строго она вопросила. — И почему побитая уся?
— Баба Рая, не до красоты мне, когда Санька пропал, — уклончиво ответила я.
Не рассказывать же ей о всех своих приключениях.
Лбы, радуясь, что сражение отменяется, отступили, пропуская меня в квартиру. Баба Рая матерински посоветовала им:
— Идите, сынки, себе спать. Сама управлюся тута. Уже жа ж опытная.
И она повела меня на кухню кормить. Несмотря на то, даже воспоминания о монашеских овощных бутербродах уже сильно
Разбудил меня крик бабы Раи:
— Ай, Санечка! Ай, миленький!
Я проснулась, обнаружив себя лежащей в кровати. За окном было светло. Не успела я толком сообразить, что происходит, как дверь спальни распахнулась и вбежала баба Рая с телефоном.
— Санька! Санька наш! — капая слезами, завыла она и протянула мне трубку.
Я схватила трубку и истерично в нее завопила:
— Сыночек! Сыночек!
— Мама, ты так громко не кричи, — спокойно ответил Санька. — Я хорошо тебя слышу.
Передать не могу, что творилось в моей душе, но, являя спокойствие, я спросила:
— Сыночка, ты где?
— Не знаю, мама, — ответил мой ребенок.
Я с трудом удержала слезы.
— Но здесь хорошо, — успокоил он меня. — Я здесь играю, песни пою и пляшу. Еще я рисую.
— Санечка! — закричала я, собираясь подробно его расспросить что за люди с ним рядом и почему они украли его, но в трубке раздались гудки.
«С ума сойти можно, — подумала я. — Что, вообще, происходит?»
— Баба Рая, тебе выдвигали какие-нибудь требования?
Она покачала головой:
— Ироды — никаких.
Я подскочила с кровати, распахнула шкаф и начала одеваться.
— Куда ты, макитра? Куда? — плаксиво спросила баба Рая.
— К Тамарке, а потом к Гургенову. Может у них появились новости.
На самом деле я уже больше рассчитывала на Буранова, но из целомудрия не стала при бабе Рае о нем поминать. Пока я облачалась в джинсы, свитер и новую куртку, баба Рая выскользнула из комнаты и тут же вернулась, держа что-то за спиной.
— Что там еще? — по привычке раздражаясь, спросила я.
— Пиштолет, — прошепелявила баба Рая, протягивая мне оружие. — В пальте твоем нашла. Возьми — пригодится.
Я возмутилась:
— Баба Рая! На что толкаешь меня? На срок за незаконное ношение оружия?
— А ты бамагу для минтосов напиши, что нашла яго и сдавать нясешь, — посоветовала просвещенная старушка.
Вот что наделало телевидение. Все народ знает!
Увидев, что я собираюсь уходить, баба Рая грудью преградила путь и закричала:
— Без завтрака не отпущу!
Ей приспичило скормить мне свои телячьи котлеты. Пока мы препирались, позвонила Тамарка.
— Мама, ты невозможная! — завопила она. — Где тебя носит? Почему ты до сих пор не у меня?
Будто
— А в чем дело, Тома? — не скрывая раздражения, поинтересовалась я.
— Гургенову ты срочно нужна.
Во мне загорелась надежда:
— Он узнал что-нибудь о Саньке?
— Да нет, — разочаровала меня Тамарка. — От Саньки нет вестей. О монахе Гургенов срочно хочет расспросить. И я хочу. Короче, послала уже за тобой машину. Собирайся. Нас ждут великие дела.
«Что еще за дела?» — с опаской подумала я, сомневаясь уже и в Тамарке и в Гургенове.
Баба Рая стояла за моей спиной и по обычаю внимательно прислушивалась к телефонному разговору.
— Вот видишь, — сказала она, — я жа ж говорила, что надо поесть. Пока Томкина машина прибудет, и кофя попить успеешь.
Водитель Тамаркин не торопился: я и кофе попить успела, и котлеты телячьи доесть и заскучать, зато когда он явился, тут уж я выжала из него все соки — гнал, бедолага, в Тамаркин офис так, что дорогу нам уступали даже патрульные машины с мигалками.
Спешила я, надо заметить, без всякого повода, просто по привычке, но как иногда нас спасают привычки! Едва автомобиль затормозил у подъезда, я вылетела и помчалась к Тамаркиному кабинету. Но, не добежав до приемной, наткнулась на… «братана».
Он спокойненько прогуливался по офису Тамарки. Передать не могу, что со мной сделалось: раздирало меня бежать сразу во всех направлениях. Уже открыла рот, чтобы громким криком призвать на помощь охрану, как вдруг из приемной выплыла сама Тамарка и… всей физиономией расползлась в фальшивой голливудской улыбке. Я, наивно полагая, что улыбка предназначена мне, энергичными знаками сигнализировала взглянуть на «братана», но тут же выяснилось, что на него-то как раз Тамарка моя и смотрит. Меня же не замечает в упор.
— Вы уже пришли, — приветливо воскликнула она «братану». — Очень рада.
«Дураку ясно, что рада! Так оскалилась!» — зло подумала я, прячась за шкаф, стоящий в коридоре.
— И где она? — поинтересовался «братан», непонятно кого имея ввиду.
Но долго оставаться в неведении мне не пришлось, Тамарка сразу весь туман развеяла.
— С минуты на минуту будет, — сказала моя подруженька. — Машину за ней послала.
И, открыв дверь приемной, она любезным жестом пригласила в нее «братана».
Я попятилась. Вот это да! Прав мой монах: верить нельзя никому. И друзья предадут…
И все же не укладывалось как-то в голове: моя Тамарка связалась с «братаном». После всего того, что за долгие годы дружбы у нас с ней было! Невероятно! Может «братан» случайно забрел?
«Как же, случайно! — закипая подумала я. — Она уж и ждала его. Собиралась сдать меня с рук на руки. А с Гургеновым может быть еще похлеще,» — решила я, сделав заключение, что нет порядочности там, где пахнет большими деньгами и лучше второй раз не рисковать.