Веселая служанка

Мейер Сьюзен

Выражение счастья на его лице сменилось ужасом.

— Ты была… беременна?!

— Да…

— И ничего мне не сказала? — Он отпустил ее руку и провел ладонью по волосам.

— Я не могла тебе сказать…

Телефон Лиз вдруг ожил. Она достала его из кармана, надеясь, что дисплей скажет ей, что это не важный звонок, но увидела номер Эйлин. Она не могла не ответить на звонок «Истинного друга».

Бросив на Кейна извиняющийся взгляд, она ответила:

— Здравствуйте, Эйлин. Что случилось?

— Срочный звонок. Сегодня вечером.

Бывший дом Робертсонов в порядке?

Срочный звонок означал, что какая-то женщина вдруг ушла от мужа или сожителя. Она могла быть в тяжелом состоянии, физически и морально. Могла взять с собой детей.

Лиз села очень прямо, сосредоточилась на деле:

— Да, дом в порядке.

Эйлин облегченно вздохнула:

— Прекрасно. Ты можешь поехать туда и встретить семью?

— Конечно. — Лиз ни секунды не колебалась, только посмотрела на Кейна. — Я могу быть там… через полчаса.

— Не спеши. Они сейчас в дороге. Думают, доберутся минут через сорок.

Значит, у нее есть десять минут, чтобы поговорить с Кейном.

— Я позвоню вам, когда они устроятся. — Она закрыла крышку телефона и, все еще жалобно глядя на Кейна, сказала: — Извини меня.

— За выкидыш, в котором ты не виновата? За то, что не сказала, что беременна? Или за то, что бросаешь меня сейчас, прежде чем я смогу все это осмыслить?

— За все вместе.

Он провел рукой по шее и отвернулся. Она испугалась. Не за себя. За него. Она не хотела, чтобы он винил себя или злился на себя.

— Я знаю, у тебя много вопросов. Не уверена, что смогу ответить на все, но постараюсь.

Кейн опять повернулся к ней:

— Знаешь, я, кажется, понимаю. — Он пожал плечами. — Нам обоим было плохо. Ты сделала то, что должна была сделать. Я потрясен потерей ребенка, но я справлюсь с этим.

Ее телефон опять зазвонил. Лиз очень не хотелось отвечать на звонок, но она знала, что бывает в кризисных ситуациях в «Истинном друге». Войска поднимаются по тревоге. Все перезваниваются, договариваются, кто что будет делать. Она не могла не ответить.

— Да?

— Это я, Элли. Кто повезет продукты в дом Робертсонов? Ты или я?

— Ты можешь это сделать?

— Конечно. Увидимся, босс.

Лиз буквально разрывалась на части. Ей хотелось остаться здесь, с Кейном, но он, казалось, принял ее признание спокойно. Она была уверена, что он будет переживать потерю, но миновало три года…

А женщина, которая ехала сейчас в дом «Истинного друга», нуждалась в ней.

Прежде чем она успела заговорить, Кейн сказал:

— Поезжай. Со мной все в порядке. — Лиз всмотрелась в его лицо, и он жалобно улыбнулся: — Да нет, серьезно. Я в порядке. Я позвоню тебе.

Он улыбался, пусть и грустно, и Лиз немного успокоилась.

В ее голосе было нежное предупреждение, когда она сказала, вставая:

— Если ты не позвонишь мне, я сама тебе позвоню.

Он опять улыбнулся, на сей раз веселее:

— Хорошо.

Лиз повернулась и пошла

через дом к парадной двери. Не дойдя до своей машины, остановилась и оглянулась. Кейн так спокойно принял ее признание, что может быть, — только может быть! — у них будет будущее, которого он желает.

Глава 11

Субботним утром Кейн стоял под душем и проклинал себя. Он почти не спал с самого понедельника, а когда проваливался в дремоту, видел во сне Лиз, ее нежную кожу, ее зеленые, затуманенные страстью глаза, ее губы у своей груди…

Он не должен стремиться к ней. Не должен! Глупо стремиться к тому, кто не стремится к тебе.

Она так неохотно проводила с ним время, с трудом принимала его дружбу, так сопротивлялась чему-либо романтическому между ними! А он не понимал, что это значит. Но теперь, когда он узнал истинную причину ее ухода, ее нежелание иметь с ним дело получило естественное объяснение.

Кейн сунул голову под холодную струю, надеясь смыть стыд и желание, но ничего не вышло. Он долго мучился чувством вины за гибель брата и понял, наконец, что нельзя брать на себя ответственность за то, что от тебя не зависит. И если бы секрет Лиз состоял лишь в том, что у нее был выкидыш, он пережил бы это. Но как простить себе, когда после гибели брата он замкнулся настолько, что его жена не посмела сказать ему о своей беременности?

А ведь, может статься, узнай он, что у него будет ребенок, их брак укрепился бы и все было бы по-другому…

Он вышел из душа, взял полотенце и приказал себе больше не думать об этом. Но события последних месяцев, вдруг понятые по-новому, продолжали мучить его.

Нет, он не может простить себя. Не должен себя прощать!

Приехав к Аманде, Кейн сказал Билли, чтобы тот не торопился. Ему хотелось отсрочить свидание с Лиз. Он не позвонил ей, как обещал, но и она ему не позвонила. Кейн подозревал, что она отдает все свое время семье, которая только что въехала в один из домов «Истинного друга», и был благодарен судьбе за это. Он хотел побыть один. Не хотел говорить с Лиз о ее секрете. А больше всего не хотел слышать, как она скажет ему, что «все в порядке», как ей это свойственно. Он-то как раз и не «в порядке». Он — злой, скверный человек. Он заставил свою жену мучиться в одиночестве.

Но хуже всего то, что Билли станет свидетелем их первой после ее признания встречи.

Подъехав к дому Фрэн, Кейн увидел, что машины Лиз во дворе нет.

— Лиз не приехала, — пробормотал он, не отдавая себе отчета в том, что говорит вслух.

Билли открыл дверцу:

— Сегодня должно быть какое-то большое торжество, разве нет?

Кейн повернулся к Билли:

— Да. — Как он мог забыть? — Сбор средств для «Истинного друга».

Мало того, что Лиз, вероятно, всю неделю помогала той семье, которая прибыла вечером в понедельник. Она наверняка занята последними приготовлениями к балу.