Весёлые и грустные странички из новой жизни Саньки М. Часть вторая.
Шрифт:
Сейчас, вспоминая наши дела с человеческой точки зрения, я боялся себя и своих друзей.
– Ну, что, - сказал в заключение наш куратор, - Экзамен вы сдали на «отлично». Я рад, что не ошибся в вас, вы на самом деле достойны стать Первопроходцами. Саша, ты до сих пор не раскроешь своё инкогнито? Половина Городка сгорает от любопытства, желая узнать, кто же ты такой! Ты просто легенда!
Я встал, опустив голову. Даже Ниночка не знает моей настоящей фамилии, а кто знает, тот не уверен, что она настоящая.
– Какая разница, какая у меня фамилия?! – поднял я голову. – Главное,
Ночью в нашу палату ворвалась целая стайка весёлых детишек. Ребята подняли нас, весело смеясь и потащили на сбор.
Наши друзья сильно по нас соскучились, мы чувствовали их неподдельную радость. Чем хорошо с телеками? Не надо ничего рассказывать, все подробности им уже известны при первой встрече.
Тут же решили бежать на ферму малышей, а перед этим посетили замёрзшее озеро, где были пробиты проруби для купания, поплескались в тёплой воде, поиграли в догонялки и побежали на ферму.
Малыши сразу взяли нас в плен, потащили показать своих любимиц, корову с телёнком, напоили нас лакомством – кровью с молоком. Тёплое, почти горячее питьё отлично взбодрило нас.
Потом побесились на диване. Малыши, включая Свету, сильно по мне соскучились, не хотели отдавать никому, даже Ниночке.
– Пустите меня к моему мальчику! – взмолилась, наконец, Нина, обнимая меня.
– Ты и так две недели от него не отходила! – кричала Тенька. Нина смеялась, мы уселись на диване, облепленные малышнёй, и моя девочка шепнула мне на ухо:
– Я так счастлива! Мне кажется, что я в настоящей семье, будто ты мой муж, а это наши детки! Как я мечтаю о таком счастье, чтобы всё это сбылось на самом деле!
– Мы настоящие! – вслух и ментально завопили «детки», прыгая возле нас.
Поводив хороводы, я «незаметно» отвёл в сторону Василя и Янину.
– Я боюсь за своих друзей, - сказал я.
– Пили человеческую кровь? – прочитала мои мысли Янина. – Не волнуйся, на следующем медосмотре вам всем вколют специальную сыворотку, и эйфория пропадёт.
– Есть ещё одна проблема, - я поведал ребятам о похищенной девочке. – Надо выручить девочку! – решительно сказал я.
– Надо-то, надо! – согласился Василь. – Но это далеко! Надо будет ехать на электричке, и нас увидят.
– Есть ещё метро, - напомнила Янина.
– Метро ходит по расписанию, и в следующий раз придёт утром.
– Что за метро? – спросил я, и мне передали образ. Оказывается, многие рабочие, обслуживающие Академгородок, жили в Москве, и приезжали сюда на секретной ветке метро. Утром приезжали, вечером уезжали. Так же сюда попадали родственники одарённых детей. Была ещё дорога, по которой нас привёз Анатолий Дмитриевич, и вертолётная площадка, куда нас сегодня привезли из далёкой пустыни, с посадкой, правда, на каком-то аэродроме, для дозаправки. Нас там не выпустили, только в иллюминаторы могли видеть низкие аэродромные строения, радары и повисший полосатый «чулок» на высоком шесте.
Недалеко от Городка, буквально в нескольких километрах, проходила железнодорожная ветка, имелась станция, где останавливалась пригородная электричка.
– Откладывать нельзя! – решил я. – Скоро будет известно о пропаже брата, и неизвестно, что тогда сделают с девочкой.
– Что ж! – улыбнулся Василь. – Одной легендой меньше, одной больше! И так в округе ходят неподтверждённые легенды о вампирах и прочих монстрах, почему бы не подтвердить?
– Нас не зачистят? – с опаской спросила Янина. – Пустят газ на нижние этажи, и всё!
– Мы же не будем никого обижать!
– А когда будет ближайшая электричка? – вспомнил я, что сейчас глубокая ночь.
– Да, с электричкой облом! – произнёс Василь. – Зато здесь по ночам часто проходят транзитные поезда. Ещё лучше! Они ходят с большой скоростью, и почти без остановок! Кто пойдёт?
– Мы, и мои друзья. Думаю, хватит.
– Думаешь, отделаешься от малышей? – засмеялась Янина. – Вообще, все захотят размяться.
– Не влипнем в историю такой толпой? – засомневался я.
– Мы умеем отводить нескромный взгляд, да и немного их будет, ночью! – заметил Василь.
Вернувшись к ребятам, мы предложили пробежаться до города. Предложение было принято с восторгом, всеми, без исключения. Тут же все побежали в сторону железной дороги. По пути решили не бежать к станции, а вскочить в проходящий поезд, причём нам не подходил только электропоезд с пантографами, чтобы не прикоснуться, случайно, к контактным проводам.
Ещё раз порадовался тому, что не надо долго объяснять, что я хочу сказать, или сделать. Достаточно чётко сформулировать мысль в голове, и все уже это знают, а когда начинаем действовать, начинаем работать, как единый организм. Даже знаем, что чувствует отдельная клеточка этого огромного организма. Мгновенно вычленив клеточку Нину, я передал ей чувство нежности, которую поняли все в стае, и получил в ответ многократно усиленное чувство нежности и радости.
Поэтому нам хотелось остаться среди этих ребят навсегда, потому что среди них не бывает чужой боли и радости, всё переживаем вместе. И нашу с Ниной любовь весь коллектив расценивал, как свою собственную.
Добежав до железной дороги, мы остановились, прислушиваясь. Где-то далеко загудел локомотив, и малыши запрыгали от восторга, предвкушая радость нового развлечения.
Я пытался им объяснить, что это может быть опасным, но тщетно. Почти бесшумно, обгоняя собственный звук, показался поезд, разрывая темноту ярким прожектором. Ребята закрылись руками, спрятались под откосом, и, когда навалился грохот мчащегося поезда, мы вскочили и помчались по обоим сторонам состава, нагоняя его и вскакивая на подножки. Никто не опоздал, малыши вообще, оказались первыми, заняв самые удобные места на тормозных площадках.
Но скоро им стало скучно, и они начали бегать по крышам состава, спешащего со скоростью не менее шестидесяти километров в час. Мне тоже захотелось поиграть с ними в пятнашки.
Мы запрыгнули на крышу и побежали, догонять маленьких юрких ребят. Поезд состоял не только из товарных вагонов, но и открытых платформ с железными трубами, или гружённых лесом-кругляком.
Тем интереснее была игра. Сопровождающие вагоны охранники или не замечали нас, или думали, что у них случился приступ «белочки». Смотрели в нашу сторону они равнодушно, стрелять не пытались.