Весёлые и грустные странички из новой жизни Саньки М.
Шрифт:
Да-а… Поезда отсюда могли идти в любом направлении: на юг, в казахские степи, на Урал, в Сибирь и Дальний Восток. Пока изучал карту, подошёл один из путевых обходчиков, с молотком на длинной ручке, одетый в оранжевую жилетку.
Он присел, напротив меня и закурил папиросу. Мельком я увидел пачку: «Север». Даже вспомнил детскую загадку: найди на картинке белого медведя. Что самое интересное, медведь там на самом деле был. Только…
– Что, малец, собрался куда? – спросил обходчик, не глядя на меня.
– Да так, мы с классом
– Ну-ну, - покивал головой мужчина, - Отстал, значит. Думаешь, мало я видел вашего брата? А на восток отправится ночью вот этот состав. Там один вагон, с прессованным сеном, не опломбированный. Третий с конца.
– Спасибо, дядечка! – поблагодарил я его, не двигаясь с места. – А если его закроют на замок и опломбируют?
– Твои проблемы, - пожал плечами путевой обходчик, - хочешь, залазь на открытую платформу, вон, видишь, «перевёртыш». На нём кирпичи возят, россыпью. Решай. Можно, конечно, купить билет в общий вагон, но не знаю, проводник, скорее всего, сдаст тебя в милицию.
– А вы? Не сдадите? – посмотрел я в упор на мужчину.
– Нужен ты мне, - не глядя на меня, сказал он, - у меня своих дел полно. Но если спросят, скажу, - взглянув мне в глаза, решил сказать правду обходчик, - потому что гибнете вы на рельсах, бессчётно.
Докурив, мужчина поднялся и пошёл к путям, осматривать рельсы и шпалы, постукивая молоточком по костылям.
А я остался на месте, раздумывая. Что делать? Обходчик сказал, что сообщит милиции, если встретит. Тогда что? Подумает, что не сунусь в ловушку, поищу другой способ выбраться из города.
Спрятаться в вагоне, чтобы не нашли, не проблема, другое дело, если запрут двери! Ттогда только останется, что ждать, когда мимо будут проходить люди и просить помощи.
А если обходчик соврал, и этот состав пойдёт в другую сторону, например, в степи и пустыни?
Я утром проснусь, а там…
Сказывалось отсутствие опыта поездок на поездах зайцем. Когда-то читал, что за беглецами следовали менты, старались их ловить. Беглецы, такие же пацаны, как я, убегали, падали с крыш, разбивались, или ломали шеи.
Я поражался таким действиям милиции. Зачем рисковать своей жизнью, и жизнью детей?
Подумав, решил, всё-таки поехать этим поездом. Дождусь темноты, спрячусь поближе к вагону с сеном, оденусь в комбинезон. Потом дождусь, когда к составу прицепят тепловоз, проникну внутрь.
Спать ночью не придётся, надо смотреть за движением поезда, если небо не затянет тучами, можно будет ориентироваться по звёздам. Компас я так и не приобрёл, бестолочь.
Когда наступили сумерки, я, одетый в чёрную одежду, скрывался в тени глухого забора, между мной и поездом громоздились какие-то ящики, много ящиков.
Но вот, на самом деле, состав дёрнулся, с грохотом лязгнули сцепки, затем медленно поезд двинулся в нужном мне направлении.
Я метнулся
Немного привыкнув к темноте, мелкими шажками, выставив перед собой руки, направился вглубь вагона. Нащупав колючий брикет прессованного сена, сел на него, решив обдумать своё положение в спокойной обстановке. Пока сидел в засаде, съел оставшиеся два пирожка, теперь у меня оставались консервы и буханка хлеба. Ещё фляжка с водой, которую подарили мне ребята, ещё в лагере. теперь, главное, надо было убедиться, что я еду в нужном мне направлении.
Щель, которую я оставил, не закрыв полностью дверь, позволяла видеть, как проплывают мимо нас вагоны, видны были постройки, забор, потом поезд вытянулся на основной путь и начал набирать скорость. И тут меня окликнули:
– Эй, пацан, пожрать есть?
– Есть, - с секундной заминкой отозвался я, - ты один? – судя по голосу, меня окликнул подросток, лет пятнадцати-шестнадцати, который старался придать голосу взрослые нотки.
– Один, не бойся, - послышался шум, и из глубины вагона появился парень, плохо различимый в темноте. Пперед тем, как проникнуть в вагон, я спрятал в рукавах стилет и заточку, так что не очень боялся парня, пусть даже он здесь был не один.
– Давай, поедим? – предложил незнакомец, - Здесь есть место… - загорелся бледный огонёк воровского потайного фонарика, и я увидел блок сена, на котором лежала доска. С двух сторон лежали такие же блоки, на которых можно было разместиться, причём всё это было расположено возле двери, так что в щель свет не должен был виден.
Наверное, этот вагон уже кем-то использовался, не исключено, что здесь отдыхала охрана поезда.
– Я здесь уже давно, - сообщил парень, удобно располагаясь среди блоков сена.
Я устроился поближе к выходу.
– Да не щемись ты, не собираюсь я тебя грабить. Вдвоём веселее, я уже давно в бегах, а ты?
– Я не в бегах… - решил ответить я.
– Путешествуешь? – понятливо сказал парень, - Ну и ладно, путешествуй. Я вот тоже путешествую, меня Игорёк зовут, а тебя?
– Санька, - не стал скрывать я, потому что Санек в это время было, как собак нерезаных.
– Санька, так Санька, - согласился Игорёк, - давай лучше пожрём, я целый день ничего не ел.
– Не мог стырить, что ли? – с подозрением спросил я.
– Это тебе легко, - отозвался Игорёк, - а с моей рожей не так просто, - Игорёк осветил своё лицо со стриженной под «ноль» головой, с наколкамии на руках.
– Понял?
– спросил он, направляя на меня фонарик. Я закрылся руками:
– Убери свет, - прошипел я. Игорь, к моему удивлению, убрал фонарик. Я снял рюкзак, развязал тесёмки и достал банку тушёнки и хлеб.
– Есть чем нарезать? – спросил я.
– Есть! – согласился Игорёк, извлекая самодельную финку из-за голенища кирзового сапога.