Весёлые и грустные странички из новой жизни Саньки М.
Шрифт:
Я собрал рюкзак, закинул его за спину, осмотрел сСвоего попутчика. Пуля попала ему в плечо, поэтому он отпустил меня и упал на пол, корчась от боли. На меня он не смотрел, так что я не сказал ему то, что думаю о нём, ведь благодаря его идиотской выходке нас повязали. Где он видел, чтобы у нас милиция складывала оружие?
Я подошёл к капитану, он взял меня, помог спуститься. Я думал, он поставит меня на землю, но капитан взял меня на руки. Я упёрся подбородком в его твёрдый погон.
– Испугался, малыш? – спросил
– Конечно, испугался, - согласился я, - я думал,. после вашего выстрела автоматчик превратит меня в решето, - я посмотрел на молодого парня с автоматом. Тот покраснел.
– Сизов! – воскликнул Капитан, - Это правда?!
– Да, товарищ капитан, еле сдержался.
– Всё, больше со мной не пойдёшь!
– Товарищ капитан! – взмолился парень.
– Проверен, можно доверять! – тихо сказал я, отстраняясь.
– Можно, говоришь? – лицо капитана вдруг приняло озабоченное выражение, - У тебя кровь! Ты ранен? – я провёл рукой по шее. Ладонь оказалась в крови.
– Куда лезешь грязными руками! – сердито прикрикнул капитан, и понёс меня к карете «скорой помощи», в которой уже перевязывали Игорька.
Когда взрослые отвлеклись, я сказал:
– Идиот!
– А ты… - скрипнул зубами Игорёк.
– Надо было прятаться! – прошептал я сквозь зубы, - Теперь оба… - ко мне подошёл фельдшер, смазал ранку спиртом и заклеил пластырем.
– Куда прятаться? – не понял Игорёк. Я махнул рукой, потому что капитан был уже рядом и держал зменя за плечо.
– Ну чЧто, Сашок, пойдём? Бежать не советую. От меня, брат, не убежишь!
– Я вижу, - буркнул я, - мне свмоя шкура ещё дорога!
– Я же зверь какой, в ребёнка стрелять!
– В Игорька стреляли.
– Ну, брат, это совсем другая история. Видишь ли, Игорёк действительно мог зарезать тебя.
– Не мог, -буркнул я.
– Когда он бежал из детской колонии, он зарезал своего товарища.
– А этот, которого он зарезал, ему товарищ был? – поднял я голову, чтобы посмотреть капитану в глаза.
– Какой бы он ни был, он человек, а лишить человека жизни может только суд! – наставительно сказал мой сопровождающий.
– А если выхода нет? Самому дать себя зарезать? Не очень приятно, зЗато за тобой не будут охотиться, как на дикого зверя. За мной ведь вы тоже охотились?
– Охотился, Сашок, - вздохнул капитан, - дети не должны бегать.
– Не должны, - вздохнул я, - мне кажется, с детьми не должны обходиться, как с вещами: здесь взял, сюда положил. И не смей с этого места сдвинуться. Зачем нас с сестрой забрали из семьи? Почему вы решили, что мне лучше будет в детском доме?
– Тебе плохо было в детском доме?
– Пока рядом была Лиза, я был счастлив. Это кому-то не понравилось?
– Нет, Саша, с твоей сестрой всё не так просто. Извини, не могу сказать.
– Что вы всё от меня скрываете?
– Маленький, Сашок, пока ещё маленький, хотя рассуждаешь, как взрослый. Наверное, ты хорошо учишься?
– Конечно! Почти круглый отличник. Был…
– Почему был?
– Как знать, позволят мне сейчас учиться, или за колючку отправят, - мы уже подошли к «ГАЗику», типа «козлик», давешний парень с автоматом открыл заднюю дверцу, предложил мне сесть, сам сел рядом. Капитан устроился на переднем сиденье.
– Меньше бегай, останешься на воле, - повернулся ко мне капитан.
– А если мне надо? – со звоном в голосе спросил я.
– Скажи директору, если серьёзная проблема, поможет, - машина тронулась, трясясь на ухабах. Я помолчал, потом сказал:
– Товарищ капитан, у вас мама жива?
– К сожалению, нет, - мрачно сказал милиционер.
– Если бы случилось чудо, и вы бы узнали, что она жива, но очень далеко, вы что бы сделали?
– Наверное, поехал бы к ней.
– Несмотря ни на что? Или ждали бы удобного момента?
– Взял бы отпуск…
– Вы же милиционер, у вас вечный аврал.
– Дождался бы, у меня есть терпение.
– А за это время мама бы умерла, - сказал я, глядя в окно. Капитан молчал. Потом спросил:
– К чему ты затеял такой разговор?
– У меня почти такая же ситуация, - грустно ответил я, - мне никто не сможет помочь, кроме меня самого. Мне надо там побывать, потом будет поздно.
– Нельзя тебе одному, пропадёшь, - не глядя на меня, сказал капитан.
– Не пропаду, - заявил я, - если хотите знать, я и сейчас мог бы от вас уйти. Только, думаю, надо вернуться, что-то мне неспокойно.
– Как же ты собрался от нас сбежать? – полюбопытствовал капитан, опять поворачиваясь ко мне.
– А вы не обидитесь? Бить не будете?
– Ну, вот ещё!
– И за уши не крутить, ладно?
– Ладно! – засмеялся капитан, - Рассказывай, что придумал!
– Я лучше покажу! – я достал из-за пазухи револьвер парня, сидевшего рядом со мной, взвёл курок, и упёр в бок конвоиру, - теперь медленно, двумя пальцами вынимайте своё оружие!
Водитель резко затормозил, но я предвидел это, сидел, схватившись за парня.
– Ты что, идиот? – воскликнул я, подняв револьвер вверх дулом и осторожно возвращая боёк на место, - я же мог нечаянно выстрелить!
Милиционеры сидели, бледные до синевы.
– Не волнуйтесь, на предохранителе стоял! – я взял наган за ствол и подал парню.
– Бери, и никогда не покупайся на внешность, она, как известно, обманчива! – я видел, что они, все трое, борются с желанием намять мне бока или открутить уши, но, к сожалению, дали слово не трогать ребёнка.
– Да, - наконец обрёл дар речи капитан, - хороший урок ты нам преподал. Уши крутить я не могу, но…