Весёлые и грустные странички из новой жизни Саньки М.
Шрифт:
Ээтой финкой он разрезал булку пополам, одну половину подвинул мне, другую порезал на ломти.
Потом ловко вскрыл банку, вырезав крышечку полностью.
Эту крышечку он, обстучав ручкой финки по краям, придал форму ложечки и начал намазывать хлеб тушёным мясом. Запахло так вкусно, что невольно выступила слюна.
– Бери! – протянул мне кусок Игорёк, сам взял другой кусок и впился в него зубами.
Неплохой парень, подумал я, может, не совсем ещё обозлился на весь белый
– Ты откуда, Сань? Из детдома сбежал? – спросил Игорёк, прожевав этот кусок и взяв следующий.
– У меня что, на лбу написано?! – возмутился я, - Я в детдоме ещё месяца не прожил, а все сразу: детдомовец, детдомовец!
Игорёк довольно рассмеялся.
– Я вашего брата издалека чую, сам детдомовский, да вот теперь из колонии бежал, попал по глупости. Сань, не связывайся со старшими, сдадут, и не поморщатся. Им это не западло.
– Пока не собираюсь, - буркнул я, - что ты теперь собираешься делать?
– Хочу на Дальний Восток податься. Попробую устроиться на сейнер, там рабочие руки всегда нужны.
– Чем в пути жить собираешься?
– А ты?
– Я взаймы.
– Ну и я, - рассмеялся Игорёк, - только по-тихому у меня не получится, а для гоп-стопа силёнок маловато.
– Этот поезд куда идёт? – спросил я, доставая из рюкзака фляжку с водой и складной стаканчик.
– На восток он идёт. Я узнавал.
– У путейцев?
– Ну да, а что?
– Да ничего, стукнут ментам, да и всё.
– Думаешь? – задумчиво спросил Игорёк.
– Вполне может быть. Что им со своим линейным отделом ссориться?
– Тогда надо ещё до станции выходить. Тебе в какую сторону?
– Можно сказать, по пути.
– Тогда вот что. До следующей станции ехать ещё долго, можно ночь поспать, днём поедим и срываемся,. там что-нибудь придумаем. Я же говорю, вдвоём веселее! Там, за этой кучей есть хорошая нора, можно поспать, если кто заглянет, ничего не увидит.
– А если дверь закроют?
– Не-а, до следующей станции не закроют, а до неё сутки ходу. Пошли спать?
– Ты иди. Я дверь посторожу, повешу баночку, если откроют или закроют дверь, загремит, разбудит, даже если засну.
– Ну, ладно, а то смотри, я смирный, маленьких не обижаю, вдвоём теплее было бы.
– Нет, Игорь, что-то неспокойно мне, посторожу.
– А если облава? Что будешь делать? – насторожился Игорёк.
– Как что? – удивился я, - Ноги в руки и тикать!
– А я?
– А ты – по обстановке!
– Ну, ты жук! – я пожал плечами:
, - Каждый выкручивается, ка может.
Недовольно ворча, Игорёк скрылся в своей норе, я стал оборудовать свою.
Ночь прошла довольно спокойно, не считать же за происшествие
Не сказав ни слова благодарности, даже не поняв, для чего я его ловил, мой попутчик снова скрылся в глубине вагона.
Я снова насторожил сторожевую систему и заснул.
Спал я, полусидя, так что, когда поезд тряхнуло, я свалился и сразу проснулся. Подбежав к двери, увидел,. что мы ещё вполне с приличной скорости несёмся по какой-то лесостепи.
Зевая и почёсываясь, вылез из своей берлоги Игорёк. При свете дня он выглядел совсем юным, точно лет пятнадцать.
Посмотрев в приоткрытую дверь,. пригорюнился:
– Ср… охота. Не спрыгнешь.
– Привяжись, - предложил я.
– Да ну, - отказался Игорёк, - столбом собьёт ещё. Потерплю лучше. Может, пожрём?
Я, с трудом сдерживая улыбку, открыл рюкзак, доставая оттуда рыбные консервы.
– Во, - посмотрел на банку паренёк, - котлеты в томате… Что за хрень? Ты пробовал?
– Нормально, - сказал я, - открывай, не привередничай, - я достал ещё одну банку. Оказалась камбала. Тоже в томате. Посмотрел изготовителя. Хм. Преображенский Р/К.
– В Приморье сделано, - сказал я. – Туда тебе надо, как раз. Посёлок небольшой, можно устроиться.
– Добраться бы! – мечтательно сказал Игорёк, наворачивая бутерброд с котлетой.
Крышки с банок он аккуратно срезал, выпрямил и положил рядом с собой.
Не так уж прост этот мальчишка.
Я тоже принялся за еду, накладывая рыбу на куски хлеба вилкой. У меня ведь был солдатский, удобный, котелок с алюминиевыми ложкой и вилкой. Не забывал я поглядывать за пейзажем за дверью. Мы уже почти всё съели, когда поезд внезапно резко затормозил.
Я, не удержавшись, повалился, через стол, на Игорька.
Дверь резко открылась, и в проёме появился милиционер с пистолетом, который держал обоими руками и автоматчик с наведённым на нас автоматом.
Игорёк среагировал моментально. Он схватил меня за воротник, поставил на ноги и острым краем консервной крышки прикоснулся к моему горлу.
Вот идиот! Надо было порскнуть в разные стороны, и пусть бы искали по всему вагону.
Я не сопротивлялся, понимая, что при малейшем движении молодой автоматчик может выстрелить.
– Положите оружие! – крикнул Игорёк, - Я перережу ему горло! – Игорёк слегка надавил своей железкой.
Грохнул выстрел. Игорёк вскрикнул и упал.
– Какая удача! – воскликнул милиционер. Как я заметил, он был в чине капитана, - Здесь ещё и Сашок! Иди сюда, малыш! – протянул он ко мне руки.