Весёлые и грустные странички из новой жизни Саньки М.

Машков Александр Иванович

– Меня Вадик зовут, - представился мальчик.

– Саша Ниточкин, - ответил я.

– Ниточкин? – переспросил весёлый Вадик.

– Ну да! Чем хуже Инночкина?

– А! – засмеялся Вадик.

– Где ребята? – поинтересовался я.

– Кто где, - махнул рукой мальчик, - осваиваются. Я палатку охраняю с вещами.

– Хорошее дело! – согласился я, - Давно переехали?

– Второй день. Большие пацаны в войнушку играют, «Зарница» называется, а мы здесь, порядок наводим. Ещё эти, - сморщился он, - сынки начальников

лазят тут. Скорее бы их забрали.

– Вредные? – мальчик только рукой махнул.

– Пляж у вас как, хороший?

– Нормальный, только купаться нельзя, если кто без спросу в воду войдёт, исключают из лагеря.

– Что так?

– Не оборудован ещё. Нет вышки для спасателей, лодок.

– Ясно, в основном лагере всё это есть?

– Конечно! Но здесь лучше.

– Ночью не холодно?

– Мыа спим в куче, так теплее, - я хмыкнул.

– А где здесь умывальник, туалет? – мальчик показал направление. Оказывается, эти удобства находились не так далеко от нас. Проверил и то, и другое, потом вернулся к «своей» палатке.

Вадику было скучно, он обрадовался мне, рассказывал про весёлую пионерскую жизнь, о своих друзьях. Я достал фляжку из рюкзака, и мы напились родниковой водички. Заглушили голод.

Есть хотелось сильно, прошагал я немало за сегодня, а перекус был часа двачетыре назад.

Я уже хотел было достать из рюкзака остатки трапезы, но тут к нам подбежали мальчишки.

– О! – заулыбался Вадик, вставая, - Наши вернулись!

Малыши, увидев меня, обрадовались: ведь я среди них был самым старшим, ребятам явно нужна была защита.

Мы быстро перезнакомились, ребята предложили сложиться и поесть, а то до ужина ещё долго.

Нижний ярус был свободен от матрасов, все убрали наверх, где теплее, так что сделали здесь импровизированный стол и расположились вокруг, как древние греки, лёжа, а кто и как японцы: сидя на пятках.

Мальчики мне очень понравились, все были веселы, доверчивы, глазки сияли от радости общения.

– Чем здесь занимаетесь? – спросил я, - Сильно мучают?

– Пока нет! – засмеялись ребята, - Сейчас переехали, порядок наводим, нас не трогают. Ни зарядки, ни построений!

– Старшие пацаны играют в войну, а нас не взяли… - вздохнул Владик, белобрысый малыш семи лет.

– Боятся, что потеряетесь! – засмеялся я.

– Это Петька вчера потерялся! – закричали пацанята, - Мы всё здесь знаем, местные, а Петька из города! Такой большой, а заблудился! – смеялись малыши. Большому парню было двенадцать.

Закончив с едой, мы вышли на свежий воздух, пока дежурный, Вадик, прибирался за всеми.

Пока рассаживались рядом с палаткой, к нам приблизилась группа ребят-подростков лет двенадцати – тринадцати.

– Опа! – сказал один из них, видать, заводила, - Новенький! – малыши вдруг все встали. Посмотрев на такое дело, встал и я.

– Иди сюда! – приказал мне мальчишка.

– Тебе надо, ты и иди! – буркнул я.

–

Ссышь, когда страшно? – ощерился мальчишка, - Правильно делаешь! - он приблизился ко мне, - С тебя рубль, за проживание.

– А ху-ху не хо-хо? – поинтересовался я, склонив голову набок.

– Чево? – перекосило пацана, - Все платят, а ты что, особенный? – он хотел мне сделать «смазь» по лицу, но я был быстрее, пнул его в коленку, и когда он, вскрикнув, наклонился, звонко ударил его по ушам. Мальчишка взвыл, хватаясь за голову.

– Не ори! – хмуро сказал я, глядя на его товарищей, - Кто ещё хочет по рублю? – пацаны отступили на шаг. Правильно сделали. Надо было сразу приглядеться ко мне: вид ведь у меня совершенно бандитской наружности, сразу видно неопытных домашних мальчиков.

Сплюнув сквозь зубы, на кеды заводилы, спросил:

– Со всех стрясли? – поскольку «рэкетиры» молчали, обернулся к малышам. Те закивали.

– Вы что, попутали? – обратился я к старшим, - Не знаете, что дети до десяти неприкосновенны? Отдавайте ребятам деньги, а ты, – указал я на их заводилу, - принесёшь завтра утром штраф в размере пяти рублей. Всё, свободны. Если через час вы не принесёте деньги, я пойду вас искать, кто не спрятался, я не виноват, отделаю со всей пролетарской строгостью!

Мальчишки не стали ждать повторного разрешения. Ббыстро скрылись с глаз, а я подумал, что они будут делать. У– утереться, или отомстить зарвавшемуся сопляку?.

Но то, что они сделали, заставило мою челюсть отвалиться: пострадавший, сильно хромая. шёл к нам в сопровождении сердитого мужчины.

– Вот, он! – показал мальчишка на меня пальцем, и согнулся, растирая приличных размеров синяк на ноге.

– Этот?! – удивился мужчина. По некоторым чертам властного лица и хозяйскому поведению я догадался, что это сам начальник лагеря, товарищ Дынин, простите, Арбузов.

Значит, «рэкетир» из сынков «элиты»?

Малыши испуганно сбились в кучку у меня за спиной.

– Что-то я тебя не припомню, - задумчиво сказал товарищ Арбузов, - новенький? – я кивнул. – Не успел появиться в лагере, как уже избиваешь товарищей? Требуешь с них деньги? Хочешь вылететь?

– А вы спросите его, за что он получил, - предложил я, но мальчишка молчал, ухмыляясь.

– Грубишь старшим? – удивился начальник лагеря.

– А где вы были, когда он у малышей деньги отбирал? – звонким голосом поинтересовался я.

– У меня вас больше двухсот, - возразил начальник, - где мне уследить за всеми, тем более, никто не жаловался!

– А этот недоносок пожаловался?! – ахнул я, - Ну, стукачок! – погрозил я ему, - Найду тебя вечером…

– Пионер! – воскликнул начальник лагеря, и я вытянулся по стойке «смирно», отдав салют. – Явишься ко мне после ужина. Как фамилия?

– Ниточкин,. Саша, - ответил я. Товарищ Арбузов побагровел:

– Ты ещё шутить со мной будешь?! Настоящая фамилия! Точно исключу!