Весенний Маскарад
Шрифт:
— Николас! — крикнула она нервно.
И тут же одёрнула себя. Надо быть хладнокровной змеёй сейчас. Надо постараться выяснить, как давно Николас совершил такое страшное злодеяние: копался в её вещах! Сама Рэйчел, кстати, неоднократно копалась в вещах Николаса, пока он спал после страстных любовных утех. У Рэйчел всегда оставался запал и вдохновение обыскивать все полочки, шкафчики, коробки и сундуки в этом доме. Николас до сего момента не замечал, что у него пропало несколько довольно дорогих антикварных вещей, которые Рэйчел благополучно сбыла с рук. Девушка
Сейчас она обескуражена. Впервые за много лет она вдруг почувствовала, что теряет почву под ногами.
— Ни-и-и-иколас, — сладко запела она, вплывая в гостиную. Свою сумочку преступница предусмотрительно засунула обратно в шкаф, где она и лежала.
Когда она вошла в гостиную, она второй раз растерялась и так и осталась стоять в дверях с разинутым ртом. Потому что в кресле восседал чужой человек, который совершенно не похож на Николаса. Магнитофон продолжал мурлыкать нежную пылкую песню о вечной любви, на столике рядом с креслом стояла та самая бутылка вина, которое Рэйчел хотела отравить для своего бывшего любовника.
Этот человек сидел там с достоинством короля, небрежно закинув икру ноги на коленку, и по-собственнически барабанил пальцами по подлокотнику. Он насмешливо исподлобья смотрел на пригвождённую к полу от изумления и испуга Рэйчел. Так именно смотрит подкрадывающийся всё ближе и ближе паук на муху, случайно попавшую в его паутину и сознавшую это слишком поздно. Его тёмные глаза прожигали всю подноготную мошенницы в упор. Девушка почувствовала, как у неё против её воли слабели ноги.
— А вы ещё кто такой?! — попытавшись разозлиться и возмутиться, спросила Рэйчел.
— Я — тот, кого уже много лет ищет полиция и даже Особый Отдел ГБРиБ. Я маньяк «Красивая Смерть», который похищает прекрасных девушек, после чего их никто не находит — даже их тел. И следующая моя девушка, которую я похищу в канун Весеннего Равноденствия в этом году, будешь ты, — вежливо объяснил неведомый пришелец. И добавил: — Ты, конечно, не совсем подходишь под мои стандартные критерии исчезающих девушек, однако муха ты отменная, и я вдоволь тобой полакомлюсь.
Голос его такой низкий, задушевный, с хрипотцой. Услышь его Рэйчел при других обстоятельствах — она бы обомлела от экстаза и тут же бы захотела заполучить этого субъекта в личные ухажёры. Однако ситуация сейчас, мягко говоря, не обычна.
— Вы… я сейчас закричу! Вызову полицию! Это дом моего друга! Что вы с ним сделали?! — начала распаляться Рэйчел.
Внезапно она почувствовала лёгкое касание сзади за свою спину и оглянулась, возбуждённо тараща глаза как дикая бешеная кошка. За ней стоял маленький мальчик, на вид лет девяти, светловолосый и красивый как принц. Глаза да и в целом его лицо были добрыми-добрыми. Прежде чем Рэйчел успела заново открыть рот, мальчик ответил на её выпад:
— Не закричите, тётенька. А пойдёте в дом уже моего друга. И мой друг кое-что
Рэйчел хотела истошно завизжать, но не успела. Мальчик слегка подтолкнул её вперёд, ноги её подкосились, и она стала падать на пол, мгновенно теряя сознание.
Человек плавным и при этом молниеносным движением поднялся с кресла, подхватывая жертву на руки. Ребёнок, стоящий за ней, заметил:
— Фу, какая противная дохлая муха!
— Знаю, Паж, — с хорошо выраженным соучастием проговорил маньяк «Красивая Смерть». — Потерпи немного, скоро от неё ничего не останется. Но для проформы она должна хотя бы денёк побыть в моей паутине и как следует замариноваться.
Паж со знанием дела кивнул. Он полностью солидарен со своим другом. Они вынесли девушку в припаркованный рядом с домом Роллс-Ройс. Через несколько мгновений этот Роллс-Ройс газанул и уехал, и никто на Васильковой улице никогда его так и не увидел.
* * *
Мне снилась весна, почти идиллическая пасторальная картина: деревья и цветочки пели, птички распускались.
Деревья отчего-то пели песни, которые мы с Питом репетировали, из таинственного сборника, подаренного мне госпожой Блейтон. А птички распускались настолько симметрично, что у каждой из них появлялось восемь мохнатых лапок, и они расползались во все стороны, ища мух.
«У пауков и птиц, без сомнения, есть что-то общее. Они охотятся на мух», — подумала я во сне.
«Уже утро. Светлеет. Скоро совсем станет светло по утрам».
«Какой сегодня день недели? Не важно. Важнее — какая погода?!»
«Какая красивая мелодия. Дай мне шанс понять, как я люблю ве-е-ечность. Дай мне острие и кровь заката…»
«Закат… Нет, уже утро. Я сплю. Я во сне. У меня осознанное сновидение! Круто!»
«Птичка-паутичка схватила муху. Птица-паутица. Птиц-паук. Интересно, если бы Паук был птицей, то какой бы он был бы птицей?»
«Паук… Уж он точно мне снился»
«Утро. Будильник… Школа…»
И тут меня переклинило! От безмятежности не осталось и следа. С диким свистом и выдохом я мгновенно приняла вертикальное положение на кровати, широко в немом ужасе распахнула глаза и чуть не заорала:
— Карамба!!!
Взглянув на будильник, я поняла, что чудом не проспала. Оказывается, я забыла его поставить вчера вечером в суматохе, и должна была встать пять минут назад. Тут на меня нахлынуло всё, что мне предстоит.
Сейчас семь утра. У нас в школе должно быть семь уроков, но их должны сократить из-за дискотеки, благополучно организованной Оскаром Прэди. Потом мне собираться на секретную миссию. О нет, гости ещё! Эти родственники приедут, и надо помочь маме. А потом только — на миссию. Леда должна меня загримировать, приготовить мой маскарад. Я должна удостовериться, что Эллен будет с Полом всё время. Мы с Питом должны отрепетировать. Я не должна забыть ноты. Джейн принесёт кролика, и ей нужно помочь с раскладкой оберегов. Делать вид, что я Эллен.