Весенний Маскарад

Вагари Атаман

— Есть вопросы? — решительно оглядела нас Аманда.

— Нет вопросов, — покачали мы головой.

— Тогда выходим. Агенты 001 и 004, выходите первыми. Вы поедете на машине агента Скрэтчи.

— Фрэнк здесь? Он поедет с нами? — удивилась я.

— Кто-то же должен вас ещё защищать, 001/7? — вопросом на вопрос с лёгкой иронией ответила начальница. И продолжила: —Агенты 003 и 005, едете с Харрисоном. Я еду с ребятами. Леда, остаёшься здесь.

— Да, всё помню, — кивнула агент Рантр.

Пока мы с Ромом выходили и быстро одевались, Ром успел шепнуть:

— Как пить дать, Фрэнк что-то раскопал!

Оказалось — Поджигатель более чем прав. Когда мы пришли в специальный секретный

гараж в подземельях Базы, агент Скрэтчи встретил нас почти что с распростёртыми объятиями. Он весь светился и улыбался, несмотря на то, что не любил весну. Как и я. Я вспомнила, что мы с Фрэнком весной чувствуем себя как оборотни, которых загнали в норы стаи борзых.

— Ребята, победа! — заявил наш коллега.

— Победа? О, круто, — поддержал Ром. — Расскажешь?

— Конечно, расскажу. На дорогах пробки, поэтому успею рассказать всё во всех красках и подробностях!

— А маньяка мы успеем поймать, пока ты будешь рассказывать? — взглянула я на Фрэнка.

Фрэнк, очевидно, предупреждённый о том, что я буду на операции «Весенний Маскарад» переодета в Эллен, только что меня сейчас заметил:

— О-па-на! Ты Клот Харви? Или Эллен Итчи? Ну и нарядили тебя! Самый оригинальный карнавальный костюм!

— Я агент 001/7, —представилась я.

А Ром подыграл:

— Да, она не Харви и не Итчи, не Клот и не Эллен. А мистическая суб-личность.

— Ладно, садитесь в машину, суб-личности! Я клянусь, вы сейчас упадёте! — Фрэнку прямо не терпелось посвятить нас в последние новости по нашему невольно незавершенному расследованию о краже рапиры.

Агент Скрэтчи осторожно вывел машину из гаража. И принялся повествовать с большим энтузиазмом:

— Ребята, вы гении! Асы! Во многом мы с Люком и Бартом раскрыли это дело благодаря вам. А тут вчера ещё и редкостная удача подфартила! Люк и Барт продолжают общаться с Годдсом, обыскивать офис Хордерн и искать художника, поэтому не смогут они почтить присутствием твоего друга Альберта, Ром. Но дело того стоит.

— Офис Хордерн? Вы нашли офис Хордерн? — удивилась я.

— И что за художник? — удивился Ром.

— Ух, постараюсь всё по порядку изложить, — Фрэнк замотал головой, пытаясь собрать разрозненные от радостного возбуждения и азарта мысли. — Не зря весна, и даже мы, сыщики, теряем головы. Вчера нам позвонил Годдс. И сказал, что хочет сделать несколько признаний. Мы обалдели. Признание первое. Как выяснилось, он тайком от нас — то есть от полиции — передал существенную часть записей с камер видеонаблюдения человеку от Хордерн. В этом он покаялся. Говорит, детективы Хордерн убедили его не отдавать всё полиции. Признание второе. К нему вчера постучался какой-то господин, аноним, и сообщил, что привёз посылку от Николаса Трейпила, молодого родственника Годдса. Николас Трейпил — художник-реставратор. Человека Годдс никак не запомнил, потому что всё происходило сумбурно, в темноте, и человек был завёрнут в чёрное пальто, якобы имел чёрные волосы. Что запомнил Годдс как следует — так это его голос. Хриплый низкий голос, такой вкрадчивый. Кто был этот человек — ещё предстоит выяснить. Годдс взял эту посылку, внушительную по габаритам, открыл, а там — картины! Краденые картины коллекционеров, оригиналы произведений мировой живописи, которые стоят баснословные деньги! А ещё там же рядом с картинами лежал небольшой свёрток, который сейчас проверяет полиция. В свёртке ключи, адреса, пароли, явки. Указано небезызвестное кафе «Слон». Указан некий левый офис.

Но это ещё не всё! Так совпало, что Люк поехал до этого ночью по вызову какой-то старухи, которая слышала выстрелы в подвале жилого дома, но вызов был перехвачен: Барт снял Люка с этого вызова и отправил туда другого патрульного. Каково же было удивление, когда выяснилось,

что вызов как раз относился к офису нелегального левого детективного агентства Хордерн, и там коронеры уже исследовали два трупа! Сегодня Годдс опознал одного из этих трупов как некоего Хьюиса, помощника детектива Хордерн, человека, с которым он постоянно контактировал в музее. Стали искать Николаса Трейпила, чтобы добиться от него объяснений — он пропал. В его доме оказалась открыта дверь, горел свет. Всё указывало на то, что он ненадолго вышел. Все его личные вещи на месте, даже на столе горел ночник и стояла бутылка вина с рюмкой. Его ищут до сих пор. Никто не приложит ума, куда он провалился. Сам Годдс тоже диву даётся, куда девался его племянник. Он в шоке, когда Люк и Барт высказали ему версию, что Николас мог подделывать эти картины, рисовать копии, а оригиналы перепродавать этим псевдо-детективам. Скорее всего, он и главарша детективного агентства состояли в интимной связи.

По мере того, как Фрэнк говорил, мы с Ромом распахивали наши очи и развешивали наши уши всё шире и шире. Фрэнк же ещё не окончил:

— Ранее мы копали с другой стороны, и наши ниточки сошлись. Неизвестный благодетельный информатор дал нам наводку на те места, где мы можем найти Бэйзила Флая. Нам повезло успешно провернуть операцию и взять его с поличным: он перепродавал одну из ранее украденных у престарелого коллекционера Льюиса Бенша картин подельнику-контрабандисту. У Льюиса же от этой картины осталась память в виде копии работы Николаса Трейпила. Этот Николас — тот ещё пройдоха! Как бы хотелось, чтобы снова объявился этот информатор-ангел и сообщил нам сведения о местонахождении хитрого художника!

Стали выяснять подноготную Бэйзила, и расследование принесло плоды. У Бэйзила обнаружилась горячо любимая дочь Рэйчел. А в посылке, якобы прощальном подарке от Николаса, подброшенном Годдсу под дверь таинственным курьером с привлекательным голосом, содержались подложные документы, поддельные бумаги и паспорта, на имя некоей Рэйчел Хордерн. Саму Рэйчел Флай-Хордерн тоже, кстати, не нашли. Сейчас в её бывшем офисе, где обнаружили два трупа, роются эксперты полиции, собирают на неё улики. Лавочка Слон прикрыта! Через Бэйзила и через бандерольку мы вышли на ещё нескольких подельников банды чёрных расхитителей, и сейчас наши люди работают там по всем каналам. Осталось найти Рэйчел и художника. Скорее всего, правда, умотали они уже из страны с концами, — вздохнул Фрэнк. — Но мы такое осиное гнездо разворошили, точнее, задавили! Кстати, Клот, с честью делаю тебе комплимент: именно ты мыслила в нужном направлении и дала Рому наводку на художника. У нас уже всплывала гипотеза о том, что он замешан во все эти дикие кражи.

— А рапира? Рапиру нашли? — спросили мы с Ромом почти хором. Ведь клинок Остара, принадлежащий королю Александэру, интересовал нас сейчас пуще всего!

И тут мы поняли, что могли бы не задавать этот вопрос: Фрэнк сразу погрустнел.

— Ищем, — вздохнул он. — Всё проверяем. Наши следователи, кстати, пытались спросить об этой крупной краже у Бэйзила Флая, но тот, понятное дело, ничего им не сказал.

— И что, теперь босс F нас убьёт? — с пониманием и соучастием проговорил Ром.

— Посмотрим, как дело встанет. На крайняк, у нас ещё вся ночь впереди, чтоб найти рапиру, — бодрился агент Скрэтчи.

— Мы будем искать её на Весеннем Маскараде у Альберта? — спросила я.

— Почему б и нет? Как знать. Вдруг там будет присутствовать какой-нибудь переодетый художник, который тоже имеет отношение к пропаже рапиры? — развил мысль Фрэнк. Он, как хороший детектив, не исключал ни одной гипотезы, даже самой на первый взгляд бредовой. А ещё он оптимист по жизни и не привык терять надежды, несмотря даже на то, что весна.