Весна, которой нам не хватит

Летова Ефимия

– Вы же… вы же понимающий. Остальные только мораль читают, но вы…

Аннет промолчала.

И четвёрка моих скверных молчала тоже.

И я.

Эймери посмотрел на меня поверх их голов. Его лицо было измученным и бледным, а я подумала, в тысячный раз подумала, как мало осталось времени, и грохот внутренних часов заглушал встревоженные голоса моих однокурсников и однокурсниц.

Делайн было бы приятно знать, что все её… что не всем было всё равно. Хотя изменить для неё мы ничего не сможем.

–

Закройте дверь, малье Флорис, – вдруг сказал Эймери, и у меня сердце ёкнуло. Но я ничего не сказала, повернулась и послушно повернула торчащий в замке ключ, потому что оказалась ближе всех к дверям.

– Мальёк Флотарис… – начала было Аннет, но он оборвал её одним жестом. Уставился в стену, и я видела, как побелели его сжатые пальцы.

– Делайн действительно больше не будет здесь учиться. Её арестовали по подозрению в наличие неподотчётного скверного дара и… в убийстве мальи Чайти.

Шёпоток пробежал по аудитории, как волна.

– Да, я тоже считаю, что в последнем она не виновата, но сейчас это не имеет значения. Никто ничего уже сделать не сможет. Успокойтесь, и давайте вернёмся к насущным проблемам. Консультация. До которой чуть менее двух часов…

– Что вы… – начала было Мардж, но в этот момент раздался стук в дверь: уверенный, чёткий и громкий.

Я посмотрела на Эймери. Что-то было не так. Возможно, он и не знал, что именно, но чувствовал так же, как и я.

– Прячьтесь. Живо, – шепнул Эймери одними губами, и я нырнула под один из столов, просто подавая пример остальным.

Они последовали за мной молниеносно – стадный инстинкт сработал.

Щёлкнул замок. Мне отчаянно хотелось высунуться, и я укусила себя за ладонь.

– Почему вы заперли дверь? – холодный голос директрисы Лестор рассыпался по аудитории.

– Хотел вздремнуть перед консультацией, – равнодушно и чуточку лениво произнёс Эймери. – В чём дело?

– Сюда едут агенты из отдела контроля за скверной, – она так и сказала "за скверной", а не за "скверными".

– Зачем?

– У них есть предположения в адрес некоторых студентов.

– Предположения?

– Не стройте из себя идиота.

Наступила тишина. Я вдруг подумала, что кто-то из сидящих под столами неприменно сейчас чихнёт, возможно, это даже буду я. Нос зачесался.

– Ваша задача, – директриса продолжала говорить мерно, холодно, – просто начать вовремя занятие. Как всегда. После этого ваша, так сказать, миссия здесь будет завершена.

??????????????????????????

– Вы уверены?

– В чём уверена я, не имеет значения.

– Не стройте из себя идиотку, – предельно вежливо, но и предельно отчётливо ответил Эймери.

Молчание.

– Я сказала, а вы меня услышали, – голосом директрисы можно было резать масло. – Ваше хамство

сейчас неуместно. Достаточно уже того, что вы обманули оказанное вам доверие… впрочем, чего ещё можно ожидать от скверного. Всех вас надо душить ещё в колыбели... Не в вашем положении сейчас выдавать комментарии. Просто запустите этих… как обычно. Остальных оставьте в коридоре, придумайте что-нибудь. Главное – избежать паники и наделать как можно меньше шума. Не делайте глупостей. Охрана предупреждена на ваш и на их счёт. Впрочем, самую главную глупость вы уже совершили.

– Какую? – ещё более равнодушно отозвался Эймери.

– Родились.

Дверь хлопнула, и через несколько мгновений мы вылезли из-под столов.

Эймери подошёл к двери и опять закрыл её на ключ. Сел за свой стол и слепо уставился прямо перед собой.

– Мальёк Флотарис! – в ужасе прошептала Олви. – Что она имела в виду?!

– Сюда едут из отдела контроля за скверной?

– Зачем? Ведь Делайн уже арестована?

– Среди нас есть… скверноодарённые?! Ещё?

– Вы всё слышали, – глухо сказал Эймери.

– Но это же… Но кто?! Вы знаете?!

– Скверные?! Среди нас?! – вторила ей Аннет. – Кроме Делайн? Кто-то… кто-то ещё?

– И целых два года, не зная об этом, вы не слишком-то страдали от их присутствия, верно? – в голосе Эймери звучал горький сарказм, но и усталость – тоже. Очень много усталости.

И я вдруг поняла, что делать он ничего не будет. Что действовать нужно очень и очень быстро, а он… он сдался. Осталось чуть больше недели, и у него нет больше сил и желания бороться.

А у меня – есть?

– Тридцать первый! – звонко произнесла Леа и подошла к Эймери. – Отпусти её, – она вытолкнула перед собой Ноэль. – Ты же знаешь, она… она безопасна, она ни в чём не виновата. Прошу тебя! Дай ей уйти. Помоги ей.

Все посмотрели на неё… на них. И я смотрела – пару секунд. А потом перевела взгляд на Эймери.

– Я уйду, а вы останетесь? – Ноэль развернулась к ней. – Нет. Или все вместе, или никак.

– Тридцать первый, что ты теряешь? – Леа сделала ещё шаг. – Двадцатую ты не защитил. Понравилось быть нормальным?!

– Есть немного, – Эймери поднялся так резко, что стул упал. Впрочем, громить кабинет не стал. – Как я её отпущу?! Мне нечего терять. Но мой дар тут не поможет.

– Здесь мы никого не трогали! – выкрикнула Леа. – А тогда… Мы были детьми. Загнанными крысами, вот кем мы были! Тебе ли не знать?!

– Я в чём-то вас обвиняю? Как я её выведу?!

– Да что происходит?! – Аннет подошла к Эймери и требовательно схватила его за рукав. – Мальёк Флотарис! Что… О чём вы все говорите?!

– Он тоже скверный, - сказал Сайтон и слегка попятился. Аннет отпустила рукав Эймери.