Весна Византии
Шрифт:
– Кто из вас читает по-гречески?
– спросила она.
Лекарь первым взял свиток, который принцесса извлекла из складок платья, и замешкался, глядя на печать. Воск нес на себе изображение одноглавого орла - символа императорского рода Комненов.
Затем, взломав печать и прочитав содержимое, он безмолвно протянул свиток священнику. Джон Легрант поинтересовался:
– Что там такое?
– Нас просят переправить императрицу в Грузию. Императрицу Елену.
– Дочь императрицы - царица Грузии, - пояснила Виоланта.
– Втайне?
– удивился
– Так, стало быть, это не просто семейный визит? Она хочет, чтобы войско выступило из Тифлиса в Трапезунд?
– Или из Тифлиса в Эрзерум, - предположил шкипер.
– Полагаю, Узум-Хасану помощь сейчас не помешает.
– Когда он волновался, в речи Легранта начинал проскальзывать шотландский акцент.
– Но ведь наш друг фра Людовико и его спутники именно за этим и отправились на Запад, - воскликнул лекарь.
– Чтобы христиане помогли им защитить Трапезунд! Среди них был и посланец Грузии… Не помню, сколько он обещал выставить солдат, но думаю, немало.
– Вы должны доставить ее в Батум, на грузинской границе, и там ждать посланника, - сказала Виоланта.
– Отсюда до Батума всего сотня миль, и еще меньше - до францисканского монастыря в Акхалзике. К тому времени, как галера вернется, нам уже будут известны планы турков. Возможно, вы даже пожелаете на сей раз бросить якорь в какой-нибудь менее заметной гавани. Свое отсутствие вы можете объяснить торговыми нуждами, ведь сейчас самый подходящий сезон для торговли рабами.
– А дети тоже отправятся с ней?
– поинтересовался священник.
– Речь не идет о бегстве, - отрезала Виоланта Наксосская.
– Женщины и дети остаются во дворце. Что касается плана, то о нем пока не знает даже сам император.
– Но гребцы будут венецианцами?
– поинтересовался рыжеволосый шкипер, который уже успел оценить ситуацию.
– Это будут самые лучшие и доверенные люди, - ответила принцесса.
– Мы щедро оплатим их услуги. Однако вы можете взять собственных матросов и старших офицеров, включая мессера Легранта, если он того пожелает и если вы готовы на время с ним расстаться. Плата будет достаточно высока.
– К примеру?
– поинтересовался лекарь.
Она хорошо знала флорентийские расценки и намеренно удвоила сумму. Едва ли они могли проявить недовольство…
– Я не прошу решать прямо сейчас, - добавила Виоланта.
– Вам будет дана аудиенция. Я сказала императрице, что даже если вы откажетесь, она может рассчитывать на ваше молчание. В любом случае, она надеется увидеть вас, когда вы принесете императору завершенную работу.
– Какую завершенную работу?
– изумился Тоби. Принцесса покосилась на Легранта.
– Они ничего не знают, - пояснил тот.
– Сейчас об этом казалось как-то неуместно говорить.
– О чем говорить?
– вновь с досадой подал голос лекарь. Инженер поднялся с места.
– О том, над чем Николас работал в этой комнате. Я ему немного помогал. Он оставил записки, чтобы я мог продолжить. Это подарок императору. Когда все будет готово, мы отошлем это во
– Чтобудет готово?
– настаивал Тоби.
Виоланта наблюдала за ними, уверенная теперь, что не ошиблась. Она была рада, что явилась сюда сама. Шкипер… лекарь… раб, явно бывший доверенным лицом погибшего юноши…
А священник? С ним не так просто… Лысый лекарь все время задавал вопросы, но капеллан лишь слушал и наблюдал. Наблюдал за принцессой, в то время как она наблюдала за ним.
Легрант наконец встал и, переглянувшись с чернокожим, обернулся к остальным.
– Ладно, можете пойти и взглянуть. Госпожа также, если пожелает. Мы держали дверь запертой.
Вспомнив о хороших манерах, они пропустили принцессу первой. По пути Виоланта обратилась к Тобиасу Бевентини:
– Я думала, мессер Никколо показал вам манускрипты.
Лекарь почему-то покосился на Джона Легранта, а не на нее.
– Да, из дворца он принес кое-какие медицинские книги.
И шкипер, в свою очередь, ответил лекарю, а не Виоланте.
– Это было не так уж важно. Просто помогало занять время… Он почерпнул идею из манускрипта, который принес вместе с твоими книгами. Византийцы переписывали древние греческие трактаты, а арабы, завладев ими, в свою очередь, пересказали их по-своему. После чего рукописи вернулись к грекам в качестве даров или добычи. В Диарбекре один араб пару сотен лет назад создал труд, посвященный механическим устройствам. Копия этой книги обнаружилась во дворце. Николас ее увидел и кое-что построил, исходя из тех чертежей. Вот и все.
– Басилевсу это показалось любопытным, и он постарался развить дарование мессера Никколо, - промолвила принцесса. Она видела, как напряженно размышляют ее спутники.
– Так где же сие творение?
– Здесь, ваше высочество, - и с этими словами шкипер распахнул дверь.
Ей доводилось видеть чертежи, - разумеется, там была сплошная чепуха. Но все же чепуха эта заинтересовала императора, и не было причин, почему бы ловкому изобретательному человеку, обладающему талантом и терпением, не изготовить из дерева и бумаги забавную игрушку, чтобы доставить императору удовольствие… Однако увидела принцесса вовсе не игрушку, а оживший образ того самого безумного чертежа. Теперь он превратился в произведение искусства, но также своего рода памятником лукавому, добродушному изобретателю. И не только ему. Он отражал суть и человека, своими руками сотворившего это чудо…
На полу стоял слон. За спиной у погонщика-индуса восседала красавица под изящно расписанным балдахином с длинными кистями. На крыше балдахина примостилась птичка, а за ним сидел араб в тюрбане. Под крышей затаился дракончик с раскрытой пастью, растянутой в лукавой улыбке. У красотки был испуганный вид. Индус-погонщик с яростью сжимал в руке дубинку. Слон выглядел добродушно и одновременно встревоженно… На всех гладких, тщательно обработанных поверхностях блестели лаковые чешуйки… Принцесса Виоланта оглянулась на своих спутников. Лица их прояснились и сияли улыбками.