Весна войны

Каменистый Артем

– Вы о нынешнем положении?

– И о нем в том числе. Вы ведь слышали о железной саранче?

– Да.

– Это была моя четвертая остановка на берегу реки времени. Я тогда застал самое интересное. Они прилетели и выжгли наши города, не пропустив ни одного крупного. Гражданские власти даже минимальных мер по спасению не смогли предпринять. Оставшиеся были растерянны, лишены управления. Откуда ни возьмись, объявились банды, рынок с натуральным обменом, химические наркотики, торговля людьми. Я собрал команду из тех, кому было не все безразлично. Маленький городишко, на который чужие пожалели боеприпасы. Мы взяли в руки топоры, дубинки и самодельные мечи, и в нашем квартале наступил порядок. Правда, чуть пованивало, слишком многих приходилось вешать, а хоронить их было некогда. Некоторых даже оставляли висеть сознательно, в назидание остальным.

Помню одного такого. Проник в квартиру, убил мать, изнасиловал малолетнего ребенка. Я надевал ему на шею петлю, а он продолжал одно и то же орать: «Я вам отдам весь свой зейг!» Синтетическая дрянь, от которой мир переполнялся иллюзией счастья. Вешали мы его на стене одного из домов. Перед тем как сбросить вниз, вспороли живот, и, когда веревка натянулась, от рывка все его внутренности полетели на землю, к радости оголодавших собак. Псы всегда ходили за нами стаей, знали, что где мы, там и еда.

– Вы не очень-то похожи на типичного радикала…

– Не знаю, что вам наговорили о радикалах, но там собрались самые разные люди, с разным мировоззрением. Сборная солянка.

– Ваш нынешний костяк – это те, кто пришел со времен нашествия саранчи?

– Можно сказать и так. Но нас мало. Очень мало. К тому же людям свойственно меняться со временем. И не надо думать, что именно из-за нас планета превратилась в пепелище. Не появись мы – это все равно бы случилось. Но чуть иначе или чуть позже. Удобно считать, что нашел виновного – я понимаю. Но Гармония изначально была обречена. Если раньше человек все усилия тратил на то, чтобы выбиться из массы за счет других, то в ней процветало такое явление, как подавление любых намеков на агрессивность. Даже если делаешь гнусную гадость, то изволь при этом улыбаться другим. Насилие в привычном нам с вами виде практически исчезло. Стало чем-то фантастическим. Но вместе с ним исчез инстинкт самосохранения вида. Или, точнее, был сильно подавлен, пребывал, так сказать, в спящем состоянии. В ваше время кто-нибудь на бытовом или близком к нему уровне мог получить доступ к ядерному устройству?

– Нет.

– И в моем. Ведь это глупость высшей пробы. Я до сих пор не пойму, как Гармония смогла протянуть так долго. Она была обречена самим фактом своего рождения. Подавляя одно, нельзя надеться, что все остальное останется неизменным. К тому же человек как был животным, так и остался. Наивно полагать, что хищная сущность нашего рода забудется без биологических изменений. Социальные методы способны ее чуть приукрасить, не более. Если понадобится, человек быстро вспомнит, кто он есть на самом деле. Все, что я сделал, – это бросил идею, что несколькими ударами по ключевым точкам и актами запугивания мы возьмем ее в кулак. И никто из местных травоядных не пришел в ужас от такой идеи.

– Но что-то пошло не так?

– Всегда что-то идет не так. Обществу очень не вовремя вздумалось принять новую рекомендацию. Так называли законы, нарушать которые было ох как нежелательно даже в Гармонии. И так уж вышло, что эта рекомендация сильно задевала интересы любителей изменений, отчего именно на них впоследствии и повесили всех собак за случившееся. И что совсем уж неприятно: произошло это в последний период подготовки к выступлению. В итоге эти любители красоты спровоцировали выступление раньше времени. Ключевые точки остались непораженными, вместо этого разнесли кучу ненужного, вместе с гражданским населением, трогать которое было бессмысленно. Из четырех региональных комплексов мы захватили всего лишь один, еще один повредили, но против нас Красная Сеть пускала ресурсы сразу двух. Неравный бой вышел, а эти недоумки не могли смириться с поражением и решили прихватить с собой как можно больше народа. Да что там больше: всех. Я и те, кто пришел со мной в это время, по сути, спасли Землю от судьбы Марса, если не хуже. Перед тем как уйти, мы вскрыли их командную сеть, сдали красным. И те, конечно, такое не упустили. Но все равно мне жаль, что так получилось. Слишком дорогая цена за попытку…

– Попытку?

– Да, попытку. Я ведь был там, откуда Солнце кажется яркой звездочкой, одной среди многих, а на радарах медленно кружатся исполинские глыбы того снега, из которого по большому счету все и устроено. Время от времени причуды наложения гравитационных векторов скидывают их с орбит, год на которых равнялся нашим векам. И тогда они падают, хотя как можно падать там, где нет ни верха, ни низа? Приближаясь к Солнцу, они начинают таять, распушив хвост из обломков и газов,

и на небе появляется очередная комета. Я видел звезды, до которых еще чуть-чуть и мог дотянуться рукой. Их много. Очень много. Они и есть бесконечность. И когда-нибудь звезды снова за нами придут. Саранча или что-то другое, но это случится. И мы опять встретим их на маленькой жалкой планете, к которой привязано все наше убогое существование. Наш бесконечный тупик. Как бы ни росло человечество, оно постоянно в него упирается, захлебывается надуманными проблемами и ложными желаниями, теряет сам смысл своего существования. Капсула, это наша капсула. Кто-то должен поставить цель выбраться из этого тупика. По-настоящему, а не самообманом в виде астероидных станций и марсианских колоний. Не скрою: я бы хотел быть именно тем, кто приведет нас к этой цели. Но не стану мешать в этом другим. Или мы придем к звездам, или они придут к нам. Я выбрал первое и продолжаю выбирать. Какие бы потери мы ни понесли на этом пути, мы спасем главное – само человечество. Пусть вымрут почти все, но оставшиеся должны стать другими. Умнее, хитрее, жестче. И ни в коем случае не близорукими. Они должны знать свой путь и не сворачивать с него ради ложных целей, какими бы заманчивыми они ни казались. Это будет бесконечно трудно, но мы или сделаем, или исчезнем. Влад, поделитесь тайной: каким образом вы стали контролером?

– Что? – встрепенулся тот от неожиданного вопроса.

– Вы неглупый человек, я тоже, так что давайте обойдемся без наигранного непонимания. К тому же вы сами признали, что являетесь контролером.

– Просто спросили как-то внезапно. Тему резко поменяли.

– Я понимаю. Но не можем же мы часами обсуждать историю нашего мира. Как ни жаль, но надо и о текущих делах подумать. Итак?

– Случайность. Хроноизолятор повредило обвалом. Пока искал выход на поверхность, наткнулся на резервный кадровый модуль Красной Сети.

– Вот как? Я о таких даже не слышал.

– Я тоже. Его искин сбрендил, слишком долго работал без профилактики. Он почему-то решил, что я именно тот, кого следует назначить аварийным контролером. Я тогда даже не понял, что со мной сделали.

– Странная история…

– Согласен. Но это правда.

– Вы знаете, что контролером может стать далеко не каждый?

– Да, мне уже говорили это.

– То, что вы им стали вот так, с первой попытки, без тестов, без обследований – это даже не странно, а фантастично.

– Повезло.

– Такого везения не бывает. Вы, Влад, как и я, носитель того, что раньше называли генетическим мусором. В дальнейшем человечество от него избавилось. А я вот думаю: может, не такой уж это мусор был? Может, именно благодаря ему вы не погибли в кадровом модуле и успешно сосуществуете с чужим в своем теле?

– Чужим?

– А чем, по-вашему, является система контролера?

– Не знаю. Это такая тайна, что никто мне ничего не смог про нее рассказать.

– Даже командный центр на орбите?

– Даже он.

– Тоже без профилактики летает уже давно. Себе на уме… Может, и знает, но скрывает.

– Вряд ли.

– Что вам известно о звездной саранче?

– Раса насекомых или близких к ним существ. Их огромный флот появился неожиданно и уничтожил большую часть населения Земли. Военно-космические силы отступили, но вместо того, чтобы нас добить, саранча начала гоняться по системе за уцелевшими кораблями и базами. Это был стратегический просчет. На Земле сумели очень быстро наклепать сотни фокусаторов, заманили флот чужих в ловушку и сожгли. На этом война, по сути, закончилась.

– То, что мы называем саранчой, является десятками видов. И не все из них походили на насекомых. Объединяло их одно: у каждого в теле была выращена биологическая структура, свойства и назначение которой не вполне ясны. Считалось, что это паразит, превращающий всех, кто им заражен, в единый организм, управляемый коллективным сознанием. Они с равнодушием относились к гибели своих. Так же, как нам глубоко безразлично отмирание нескольких клеток собственной кожи или выпадение пары волосинок. Паразит имел собственную систему связи, с помощью которой все зараженные действовали как единое целое. Поговаривали, что на финальном этапе войны среди обломков чужих кораблей находили фрагменты человеческих тел, пораженные тем же паразитом. Мне нравится версия, что целью вторжения были именно мы – люди. Дескать, нас хотели сделать частью роя. Ведь мы так и не поняли, какая у них конечная цель. В чем смысл вторжения? Одни предположения. Так почему бы не предположить подобное?