Вестник далекой катастрофы
Шрифт:
– Говорите.
– Мне свидетели не нужны.
– У нас нет секретов друг от друга.
– Вы - капитан корабля?
– Да.
– Значит, вы - хозяин Ивера?
– Вы заблуждаетесь, - нахмурился Богатырев.
– Хозяин Ивера не я. Он принадлежит всем… Говорите, что вам нужно.
Маори оглядел космонавтов тяжелым взглядом, скривил губы, когда увидел Алькатроса.
– Ему тоже принадлежит Ивер?
Богатырев помедлил секунду.
– Да.
– Нет, Алькатрос такой же, как я. Его
– Рядом с теми, кто послал нас сюда…
– Алькатрос помог нам разоружить команду Дилингера. Рэндольф Стоун и Фил Карриган - наши друзья по борьбе.
– Мое место тоже с вами, - закричал Маори.
– Я не взорвал бомбы. Я всех вас спас от смерти Вы должны простить меня и принять к себе. К тому же, я обнаружил в камере сооружение фаэтонцев.
– Кого-кого?
– спросил Хейнц Вильковски.
– Фаэтонцев. Жителей планеты, из осколков которой когда-то произошел Ивер, - ответил Маори.
– Я нашел шар фаэтонцев. Он стоит в огромном зале, освещенный белым светом… Шар принадлежит мне. Я отдам его вам, если вы простите меня.
– Вы совершили преступление против Земли, и Земля будет решать вашу судьбу, - сказал Хэгстром - Я вынужден буду вас изолировать.
– Вы - убийца Дени Гладова, - с ненавистью бросил Фил - Я? Убийца? Это твой отец убийца! Значит, ты тоже убийца! Будь ты проклят!
– Маори с молниеносной быстротой выхватил из кармана портативный лазер и полоснул струей ослепительного света по груди Фила.
– Получай!
– Он резко повернулся к Богатыреву, луч еще большей силы осветил каюту.
– Это ты, русская сволочь? Получай!
Космонавты слишком поздно поняли, что произошло. Когда Боб Скотт выбил из рук Ральфа Маори лазер, на полу лежали двое: Фил Карриган и Игорь Богатырев… Игорь Богатырев поспешил: рано выключил силовое поле, Думал, что у Маори не было оружия… Маори, к сожалению, не обыскали…
– Господин Богатырев! Игорь!
– Он мертв, мистер Хэгстром!
– поднялся Пьер Рошаль.
– Не может быть, - Хэгстром припал к груди Богатырева.
– Нет… Что я скажу его стране? Господин Богатырев!
– Не надо. профессор, - Хейнц Вильковски взял Хэгстрома за руку.
– Он нЕ мог умереть, Хейнц… Доктор Томоясу!
– Я здесь.
Мацумото Томоясу склонялся над Фнлом Карриганом. Фил лежал на спине с перекошенным от боли лицом, с глубокой раной на груди.
Хэгстром закрыл лицо руками, не в силах видеть страдания юноши, потом резко повернулся к Ральфу Маори.
– Что ты наделал?
Маори замычал, на его лице блуждала тихая улыбка.
– Я не верю вам. Вы обманываете меня! Все вы - мертвы! Есть шар! Есть!
– Что ты наделал?
К Маори потянулись руки космонавтов.
– Нет!
– завопил он.- Нет!
– Дайте, я вышвырну
– Правильно, малыш, - сказал Алькатрос.
– Пусть он постоит на открытом воздухе, как Дени Гладов. Клянусь, в следующий раз ему не захочется носить с собой лазер.
Маори пятился к стене.
– Нет! Нет!
Боб Скотт сжал его плечи так, что у него от боли позеленело лицо.
Эдвард Хэгстром внезапно вскинул руки.
– Остановитесь!
– В чем дело, профессор?
– шагнул к начальнику экспедиции Рошаль.
– Вы собираетесь взять на поруки эту падаль?
Хэгстром понял, что Пьер Рошаль бросится на него, если он смалодушничает. В таком же состоянии были и остальные. Остановить, остановить во что бы то ни стало, иначе произойдет непоправимое!
– Я ненавижу эту тварь так же, как и вы! Однако я не позволю его линчевать. Мы отдадим его на суд Земле.
– Почему мы не вправе решать судьбу этого негодяя?
– не утихал француз.
– Он пошел против нас, и судить должны его мы, мистер Хэгстром!
– Уподобляться этим скотам и чинить самосуд я не позволю. Его будет судить Земля.
Наступившую тишину нарушил стон Фила. Космонавты разом вздрогнули, вопросительно посмотрели на Мацумото Томоясу.
– Что?
– едва выдохнул Хэгстром. Японец прикусил губу, обреченно покачал головой. Рэндольф Стоун, все время хлопотавший около Фила, неожиданно метнулся к японцу:
– Это мой сын! Прошу вас!
Мацумото Томоясу с трудом выдержал взгляд старого профессора, затем виновато опустил голову.
Стоун в отчаянии пошатнулся, снова склонился над Филом, вытер платком посиневшие мальчишеские губы.
– Фил!
Фил медленно открыл глаза.
– Отец!
Может быть, старый профессор показался Карригану-младшему отцом? Или он назвал профессора так, потому что разделил с ним свою судьбу?
Рэндольф Стоун опустился на колени. На его бледных впалых щеках дрожали слезы.
– Мой мальчик!
– заторопился Стоун.
– Я рад, что ты пришел в себя. Ты только не волнуйся. Скоро тебе будет лучше. Доктор Томоясу говорит, что ты поправишься и проживешь еще сто лет. Мы с тобой побываем в районе астероидов.
Фил протянул руку - в ладони сверкнул яркий желтый камень. Фил силился что-то сказать, и Стоун понял: «Салли».
– Что ты, Фил, успокойся. Я уверен, что ты сам встретишься с Салли.
Увидев камень, Эдвард Хэгстром торопливо зашарил по карманам и извлек голубой кристаллический куб. Подал его Стоуну.
– Я это тоже здесь нашел.
– Фил! Мальчик мой! Фил!
– зашептал Стоун своему юному другу.
– Погляди. Этот кристалл нашел на Ивере мистер Хэгстром. Видишь, он - искусственный. Его сделал разум… Ты не зря летел сюда.