Весы

Делилло Дон

Он ехал к старому домику в заболоченной пойме, где Кармине и его мальчики любили отдыхать. Во дворе четверо парней жарили козла на вертеле. Ветхость домишки не попадала под определение деревенского шарма, под крышей лепились ласточкины гнезда. Ферри поставил машину в тени и вошел в дом. Седовласый мужчина с ясными глазами, жилистый, древний, сидел на диване со стаканом в руке. Дряхлый, лицо рябое, искаженный и вороватый взгляд герцога с портрета. Порой в его присутствии Ферри переживал благоговейный трепет такой силы, что становился частью сознания этого человека и воспринимал мир, комнату,

движущую силу власти так, как их воспринимал Кармине Латта.

Кармине владел игровыми автоматами. У Кармине были проститутки везде, до самого Боссиер-Сити, где можно подцепить дурную болезнь, просто прислонившись к фонарному столбу. Ему принадлежали казино, тотализаторы, наркобизнес. До прихода Кастро к власти он владел третью всех наркотиков Кубы. Теперь у него имелся флот по ловле креветок, поставляющий продукцию из Центральной Америки. Бизнес в целом приносил ему миллиард долларов в год. Кармине владел мотелями, банками, музыкальными автоматами, торговыми автоматами, судоверфями, месторождениями нефти, экскурсионными автобусами. На скачках государственные чиновники потягивали лимонный коктейль с бурбоном в его ложе. А началось с того, что он вложил полмиллиона наличных в предвыборную кампанию Никсона в сентябре 1960 года. Как называли мальчики, «неслабый конвертик».

– Мой друг Дэвид У. Ферри. «У.» от чего сокращение?

– Упьюсь вусмерть, – ответил Ферри.

Кармине засмеялся и указал на шкафчик с напитками. В комнате находился еще один человек, Тони Асторина, водитель и телохранитель, иногда и курьер. Почему-то его прозвали Тони Толкач. Они с Кармине предавались мрачным воспоминаниям о генеральном прокуроре. Роберт Кеннеди превращался в навязчивую тему для обсуждения, стоило Кармине где-нибудь задержаться на десять минут. Кармине имел против него зуб. Ферри видел, как в его глазах вспыхивает злость на Бобби Кеннеди, решительная, отточенная, тщательно продуманная ярость, будто худощавое лицо старика несло в себе некую утонченную тайну, последний суровый расчет.

– Так я о чем говорю, – произнес Асторина, – вся эта история тянется еще с Кубы. Посмотри, что творится теперь, это Министерство юстиции, этот постоянный нажим… Если бы мальчики в тот раз убрали Кастро, все пошло бы совсем по-другому.

– Это справедливо лишь наполовину, – ответил Кармине. – Если вернуть Кубу, мы получим свободу действий. В чем ценность Кубы – с ее помощью можно ослабить нажим на материке. Но дело в том, что на Кастро все смотрели сквозь пальцы. Не слишком-то мы выкладывались.

Все трое рассмеялись.

– Убрать Кастро было мечтой ЦРУ, не более. Мальчики во Флориде просто водили их за нос. Они следили за тем, чтобы прокуроры не придрались. В любой момент могли заявить, что служат своей стране. И это срабатывало. ЦРУ всегда прикрывало их.

– Что я и говорю. Все началось с Кубы.

– Ну хорошо. Но мы же реалисты. Мы не устраиваем фокусов с зеркалами и фальшивым дном. Это не в нашем духе.

Ферри не удивлялся, что они обсуждают столь деликатные темы в его присутствии. Он проводил для Кармине исследования в законодательной области и многое знал о его вкладах и операциях. А также знал ответы на некоторые щекотливые вопросы.

Почему Кармине так яростно

ненавидел Бобби Кеннеди, почему выходил из себя от одного лишь его трескучего бостонского выговора?

– Тогда, давным-давно, Гавана была, блядь, сущим раем. Стены казино из листового золота. Одно слово, красота. Красивые канделябры, женщины в бриллиантах и норковых палантинах. Крупье во фраках. Лакеи у дверей, и те во фраках. Двадцать пять тысяч за лицензию на казино, неслыханный грабеж, плюс двадцать процентов выручки. Батиста получает свой конвертик, и все довольны. Мы разрешали кубинцам крутить рулетку. Играли в очко и в кости. Ну и как ее, парча, блядь, шторы там. Люблю смотреть на игровой зал, где крупье во фраках. Дела шли по всему городу. И петушиные бои тебе, и хай-алай. В перерыве между скачками играешь в рулетку. Спрашивается, куда все подевалось.

– Кеннеди стоило все там взорвать, когда была возможность.

– Взорвешь Кубу – русские тут как тут.

– У меня наготове резиновые простыни. И консервов хватит на целую вечность. Я совсем не против жить в убежище. Уходишь в леса и выкапываешь себе личную уборную. Канализационная система есть разновидность государства общего благосостояния. Это правительственная труба к морю. Люблю представлять, как люди независимо выкапывают себе уборные в лесу, в миллионах задних дворов. Каждый отвечает за собственное дерьмо.

Кармине на диване затрясся. Ледяные кубики в бокале звякнули. Ферри знал, что может рассмешить Кармине почти всегда, когда захочет. Он угадывал нужный момент, чувствовал, с какой стороны подойти. Просто потому, что он так же воспринимал мир.

– Хочу сказать еще вот что, – произнес Тони. – Я так или иначе против президента ничего не имею. Но эта крыса, стукач Бобби, зарывается. Хрен бы с ним – у них своя работа, у нас своя. Но он выставляет все так, будто у него тут личный интерес. Он перегибает палку.

– Они оба перегибают палку, – ответил Кармине. – Президент зашел слишком далеко, когда пустил слух, будто хочет смерти Кастро. И вот еще что…

– Что?

– Хочу напомнить об одной мелочи, которую всегда нужно иметь в виду. Если кто-то создает тебе проблемы, снова, снова и снова, если кто-нибудь с амбициями пытается залезть на чужую территорию, нужно думать в первую очередь о верхушке.

– Иными словами, действовать на высших уровнях.

– Оттуда и начинается сыр-бор.

– Иными словами, идти в обход.

– Нужно очистить позицию номер один.

– Иными словами, обустроить все так, что наверху оказывается человек, который ловит суть и меняет эту политику.

– Отруби голову, и хвост перестанет вилять.

Дэвиду Ферри нравилась эта пословица. Нравилось растворяться в чужой силе. Мощная сила, подобная силе Кармине, вводила в состояние обостренного восприятия. Этот человек походил на сказочного колдуна, способного одним взглядом, одним словом изменить твою жизнь. Ферри в свое время разработал теологическую теорию, основанную на воинствующем антикоммунизме. Когда-то был мастером гипноза. Изучал языки, политологию, хорошо знал различные заболевания, имел официальное подтверждение пилотских навыков. И все это меркло в присутствии Кармине Латты и подобных людей.