Ветер богов
Шрифт:
Майор Попов покраснел.
— Неужели избивают?
— Ещё как!
— Да я их завтра же всех поснимаю!
— А дальше что? Предупредить, конечно, надо. А главное, чтобы солдаты сами поняли — у нас бить человека нельзя. На примере вашего отношения к ним. Да мало ли что можно сделать. Капитан Ковалевский! — позвал подполковник. — Побеседуйте с переводчиком Нисино. Кто он, откуда? Осторожно только. Ну, а теперь, майор, — повернулся он к Попову, — позовите своих японских помощников.
…Капитан
— Странно, господа, но вы заботитесь о своих соотечественниках меньше, чем мы. Больных посылаете на работу, здоровые околачиваются в казарме. Из кухни исчезает часть продуктов, предназначенных для общего котла. Советское командование доверило вам руководство с вашего же согласия. Недовольных новыми обязанностями мы можем перевести в офицерские лагеря. Там будет меньше забот. Есть желающие?
Капитан Мори, не выдержав, вскочил с места
— Разрешите, господин подполковник. Недовольных нет. Это недоразумение. Новые условия, незнакомая работа, невозможность быстро договориться с русским техническим руководством.
— Вот как? — улыбнулся подполковник. — Вы пехотный офицер?
— Так точно. Командир батальона.
— Хорошо. Ну, а вы, капитан Уэда? Вы ведь инженер?
— Так точно! — поднялся и Уэда.
— Скажите, капитан, разве требуются особые технические знания, чтобы рыть землю? Разве солдаты у вас не рыли окопы?
Оба японца смущенно молчали.
— А вот если бы всё было, как во взводе Эдано Ичиро, — подполковник снова заглянул в записную книжку, — котлован бы закончили на неделю раньше. Я знаю, японцы — народ трудолюбивый. Если бы вы так исполняли работу у себя дома, вы бы живо ее лишились. Так, капитан Уэда?
— Совершенно верно.
— Самое же безобразное — мордобои, — продолжал подполковник. — Забудьте про свои уставы. Теперь вы подчиняетесь юрисдикции наших советских законов, а за избиение у нас судят! Вы поняли меня?
— Так точно! — Мори, поколебавшись, спросил: — А разве были жалобы?
— Нет, жалоб не было, — сказал подполковник. — Но следы побоев не скроешь.
— Это солдаты дерутся между собой! — лицемерно разъяснил Мори.
— Таких драк не должно быть! — подчеркнул подполковник. — Сущность наших законов мы разъясним всем военнопленным. А теперь ответьте, капитан Мори, почему вы не сказали советским офицерам, что пленные просят мисо и как его приготовлять?
— Это… это переводчик не смог объяснить. Он плохо говорит по-русски! — нашелся Мори. — Конечно, мисо очень нужен. Спасибо за заботу!
— Надеюсь, наше сотрудничество улучшится, — заключил подполковник.
Капитан Мори поклонился и вместе со своими офицерами
В душе его бушевала ярость.
— Вы понимаете, майор, — обратился подполковник к Попову, — почему они не хотят отделяться от солдат? Ведь в офицерском лагере условия лучше, а вот не идут. Они хотят держать своих солдат в отдалении от нас. Офицеры понимают, что произойдет в сознании простого человека, когда он узнает правду о войне…
— Лучше всё же перевести офицеров.
— Нет. Пусть солдаты сами поймут, где правда. Если вы снимете сейчас офицеров, унтер-офицеры окажутся нисколько не лучше. Одна школа. Да и среди офицеров, конечно, могут найтись порядочные люди. Надо и им помочь. Наступит неизбежно такой момент, когда солдаты сами потребуют снять офицеров с поста. Вот тогда — другое дело… Ну, как их переводчик? — спросил подполковник у подошедшего капитана Ковальского.
— Юлит, — сказал капитан. — Говорит, изучал русский язык в Харбине. У него там была знакомая русская семья.
— Он призван из кёвакай?[26]
— Нет. Сверхсрочный служака.
— Надо будет им поинтересоваться. Что-то он мне не нравится, — заметил подполковник, направляясь к автомашине.
5
У Нисино кошки скребли на душе, словно он слышал этот разговор. Слишком стал он на виду. Неосторожно!
Ночью Нисино долго шептался с Мори. Капитан сам ещё не успокоился после неприятного разговора.
— Вы поступили, как осел, в этой истории с мисо. Теперь русские объяснят солдатам, что это мы с вами, мы, — прошипел капитан, — мешали. Нам нельзя самим так открыто настраивать солдат против русских. Делать это надо руками других. Хитрость и мудрость — вот что должно определять наши действия. У вас есть на примете абсолютно надежные люди?
— Есть, господин капитан. Старший унтер-офицер Хомма.
— А как фамилия того болвана, которого вы подсунули на должность командира третьего взвода?
— Эдано Ичиро!
…Эдано, натрудившись за день, спал беспробудным сном. В отличие от других командиров взводов он сам брался за лопату, и на подчиненных это действовало лучше всяких приказов. Не занимался он и рукоприкладством. Солдаты ценили это и старались его не подвести, чтобы вместо него не поставили другого.
Почти три месяца находился Эдано на русской земле. Всё, что с ним было раньше, что пережил он — камикадзе: Лусон с безвестным аэродромом, где маскировался отряд “Белая хризантема”, последний вылет и последовавший затем сумасшедший перелет из Манилы в Дайрен — всё начало казаться ему дурным сном.