Ветер из Междуморья. Астри Масэнэсс
Шрифт:
— А-а-а… — задумчиво протянул Адонаш, Мастер Смерти, в последнее время стал слишком любопытным, чего раньше за ним не наблюдалось.
Джай доел то, что оставил на его тарелке голодный Повелитель Огней — небольшой кусочек сыра и краюшку хлеба, запил вином, сегодня предстояло еще встретиться с Ливио Танэлем, узнать, не нашел ли тот покупателя на его огонек. Встреча эта должна была состояться в полдень в питейной «Чаша победы». То время, которое оставалось у него до полудня, Джай планировал потратить на посещение одного городка, расположенного чуть южнее Браса.
— Присмотри за Скайси,
Тот хмыкнул, усмехнулся:
— Зато, если он сделает подобное в твое отсутствие — поверит, что это не мы подстроили!
Оелла
1192 год со дня основания Города Семи Огней. Восточная Тария. Город Транас.
1
Джай был в Транасе впервые. Город этот еще очень молод, городская ратуша да несколько прямых улиц с новенькими, но небогатыми домиками. Он появился в подворотне одного из таких домиков, показанной ему в видении, отыскал глазами большую прохудившуюся бочку, лежавшую на боку уж довольно давно, о чем свидетельствовал, оплетавший ее плющ и высокая трава вокруг, которая полностью скрывала отверстие, служившее входом. Джай приблизился, осторожно отодвинул рукой колючий сорняк, привольно разросшийся после недавних дождей, заглянул вовнутрь бочки. Здесь на каком-то грязном тряпье, свернувшись клубочком, лежал ребенок, такой же грязный и одетый в такое же рванье, что и служившее ему постелью. Худенькие ручки обнимали острые коленки, спутанные темные волосы закрывали лицо. Для взрослого бочка маловата, но для этой малышки служит домом на протяжении вот уже четырех лет.
— Пискля! — позвал Джай.
Она не ответила и не пошевелилась, дыхание было слабым, сбивчивым, порой судорожным. Она умирала.
Джай вздохнул, потянулся лазурью исцеления к груди малышки, зависнув перед входом в неудобной позе, но достать ее оттуда было бы сложнее, чем исцелить. Колючий цветок сорняка впился ему в бок сквозь одежду, он не мог его отодвинуть — руки были заняты исцелением. Девочка пошевелилась, задышала глубже и ровней, привстала, наконец, на локотке, посмотрела на Джая блестящими черными глазенками из-под неровно остриженной челки и испуганно пронзительно пискнула:
— Ты кто?
Теперь понятно, за что ей досталось такое имечко.
— Я тебя исцелил, Пискля, выходи!
— Кто ты такой? Откуда меня знаешь? Как ты меня нашел?!! — продолжала пищать девчушка, — Вот, погоди, сейчас пес мой вернется!
Джай знал, что это не пустая угроза. В бочке вместе с девочкой проживал ее пес, размером с хорошего теленка, страшный на вид, но добродушный, как щенок. Если б не этот ее друг, она замерзла бы зимой, но от смертельной болезни, подхваченной малышкой на улицах Транаса (не мудрено при такой жизни подхватить болезнь: питаться объедками, мокнуть под дождем, кутать среди холодной зимой ступни в тряпье, вместо обуви, ночевать в бочке), пес спасти не мог.
— Выходи, Пискля, не боюсь я твоего пса. А тебе я зла не причиню!
— Не выйду, пока не скажешь, кто ты такой и
— Я Астри Масэнэсс, слыхала про такого?
Девочка стрелой вылетела из бочки, уставилась на Джая, недоверчиво потрогала его волосы, пристально посмотрела в глаза. Она оказалась довольно высокой — доходила Джаю до груди, тонкой и гибкой, из-за коротких неровно остриженных волос и нелепой одежонки походила больше на мальчишку. Ей было двенадцать лет, мать оставила ее в трехлетнем возрасте не здесь… не в этом городе, девочка поскиталась по грязным улицам не одного поселения, пока не приехала, спрятавшись в большой дужке под телегой в Транас. Эту информацию Джай собрал воедино из тех немногочисленных картин, которые показал ему Дар Пророка, побуждая отправиться в этот город, заглянуть в эту бочку и исцелить эту девочку. Самое трудное было впереди — решить, что делать с ней дальше? Дар молчал. Не оставлять же здесь!
— Ты? Астри Масэнэсс? А не врешь? Что-то не больно ты похож на Мастера Силы! Больше на торгаша смахиваешь!
— Ну, я же не говорю, что ты на мальчишку смахиваешь!
Она прищурилась:
— А я и есть мальчишка!
— Глупости — ты девочка.
— Что ты делал, когда я была без сознания?! — испугалась она.
— Не бойся, я к тебе и пальцем не притронулся. Не знаешь, отчего тебе вдруг стало лучше? Ты же минуту назад была на последнем издыхании?
Она повела плечиками и насупилась.
— Я тебя исцелил!
— А говоришь — пальцем не дотрагивался!
— А для чего мне дотрагиваться? Мне достаточно протянуть руки, контакт с телом больного здесь не нужен. К тому же в эту твою бочку не так-то просто влезть взрослому мужчине, тем более, что на страже у тебя… — он взмахнул рукой, рубанув воздухом по основанию колючки, достававшей его во время исцеления, — роскошный сорняк повалился на бок, — репьяхи с мой кулак!
— И зачем? — взвизгнула девочка. — Зачем ты моего охранника?.. Да… и как?.. — ей дошло, что до сорняка Джай тоже не дотрагивался, а тот упал.
— Еще не веришь, что я Астри Масэнэсс?
— С трудом…
— Подумай, кто еще стал бы тебя исцелять бесплатно?
— А я откуда знаю, что бесплатно? Может ты сейчас…
— Что? Бочку твою у тебя отберу? Или одежонку? А может пса? Из всего твоего добра, разве что пес стоит какой искры.
— Не прикидывайся… Цену разную можно взять, — исцеленная умирающая осмелела и обнаглела, решив, видимо, спорить с Джаем до упора. — Мне, знаешь, что частенько предлагали, пока я не стала под мальчишку одеваться? А еще хотели меня саму продать! Говорят, покупают таких, как я, охотно! Заставляют потом всю жизнь работать за краюху хлеба! А я — птица вольная!
— Работать, значит, не любишь?
— А ты, значит, любишь?
— Есть хочешь, Пискля?
Она недоверчиво посмотрела на него, сурово сдвинула брови:
— Сразу говори, чего тебе от меня нужно! А то знаю я таких, накормят, напоят, а потом лезут… лапами своими грязными…
— Тебе ж только двенадцать! — «Есть же на свете извращенцы!»
— Хватает… охочих…
— Я не из таких. Хочешь? Огонек тебе подарю?
Девочка широко распахнула большие черные глаза:
— Хочу! Давай!