Ветер из Междуморья. Астри Масэнэсс
Шрифт:
Джай привстал.
— Почему рано? Который час?
— Около полуночи. Я не могу уснуть, Джай.
— И что же мешает тебе?
Вместо ответа, она придвинулась ближе, наклонилась и поцеловала его. Нежная грусть, исходящая от нее, облаком окутала Джая… и он принял эту грусть… за любовь…
Сполох
1208 год со дня основания Города Семи Огней. Столица Тарии Город Семи Огней.
Плая буравила Рамоса взглядом серых, острых, как сталь клинка, таких умных и таких язвительных глаз, и ничего не говорила. «Змея… — думал он. — Позвала меня, чтобы прожечь ледяными гляделками!.. Что она знает?..»
«Что она знает?..» — этот
«Что она знает?..» Известно ли Плае о его действиях, о тесной дружбе с Ишем на почве безвременной гибели племенника Пророка; о гораздо более тесной дружбе с Риэной, и о том, что именно Риэне начертано судьбой уничтожить это чудовище — Масэнэсса; в конце концов, о том, что он собрал вокруг себя группу соратников, которые сыграют свою роль в задуманном им деле. Их пока девять — достаточно много для обвинения его в заговоре и последующего смертельного приговора, и при этом слишком мало для серьезной силы, которую можно противопоставить Верховному и слепо верящим Масэнэссу Мастерами, в том числе Огненосцам.
Знает ли она, что Таиль с ним?.. Наверняка знает… Это, как раз, Рамос и не пытался скрыть — слишком уж все явно: недовольный Огненосец, в Помощниках у которого сам Мастер Лантак… Еще одно он не пытался скрыть — ненависть к Масэнэссу. Поиграл в нейтралитет пару-другую лет, а после надел маску человека, который понимает, кто такой Масэнэсс, но не станет ничего предпринимать, верно оценивая неравенство сил. Этакий слабый, но непримиримый противник, довольствующийся возможностью бесстрашно в своем безумии высказать Масэнэссу все, что он о думает о Верховном, и ограничивающийся злобными взглядами и язвительными фразами, которые никогда не перерастут в нечто большее. На фоне всеобщей любви к Масэнэссу это добавляло в окружение лже Мастера Путей некоторую остроту, и приносило самому Масэнэссу некоторое удовольствие — Рамос чувствовал это.
«Что же, ни искры, ни пламени, известно Плае?!»
— Ты одержим, Рамос… — Она, наконец-то, соизволила раскрыть уста. «Смарг тебя сожри!»
Он ухмыльнулся, вскинул брови.
— Ты ведь понимаешь, о чем я говорю?..
«Что ей известно?..»
Рамос потянулся к серебряному кубку, в котором, словно недавно пролитая кровь, переливалось, поигрывая алыми сполохами, молодое вино. Плая отчего-то всегда предпочитала молодое вино выдержанному. Что за блажь?..
— Ты следишь за мной?.. — небрежно бросил Рамос, но Плаю не обманешь безразличными тоном и ленивым потягиванием вина, старая змея видит его насквозь.
— Нет… — рассмеялась она. — К чему слежка, когда ты весь, как на ладони!..
— Обидно слышать такое Мастеру Смерти, тем более Стратегу… — Рамос тоже сделал вид, что шутит.
— Обидно?.. Тогда держал бы свои чувства при себе. А так — в одном твоем взгляде читается: «Ненавижу Масэнэсса! Чтобы ни делал Масэнэсс — заранее признаю его деяния злом!..»
«А разве это не так?»
— А тебя не настораживает, Плая… — Рамос подался вперед. Если уж эту прожженную интриганку не проймешь ледяным спокойствием, может она купится на страстные чувства? — …что все, все до единого твердят о бескорыстии, исключительной доброте и кристальной чистоте Масэнэсса? И лишь один я — против?!
— Это тебя должно настораживать, Рамос!..
— Такая повальная преданность одному человеку, неизвестно откуда взявшемуся, захватившему власть и пользующемуся необычайной популярностью, — продолжал он, выверено вкладывая в слова эмоции. — Произойди у вас, то есть у Совета, конфликт с Верховным,
— Ты забываешь, Рамос, что именно мы, то есть Совет, приняли решение об избрании Масэнэсса Верховным — он не захватывал власть!.. — Нечто едва заметное, какой-то отголосок настороженности, промелькнул в непроницаемом взгляде Плаи, когда Рамос говорил о возможном конфликте, но она пока не загорелась, ему потребуется высечь ни одну искру, чтобы разжечь эту льдину, если такое, конечно, возможно.
Рамос ухмыльнулся (как мог более насмешливо и ехидно), поставил кубок на приставной столик, сложил пальцы домиком, задумчиво поглядел в пол, и только после этого произнес:
— Ты, Плая, — непревзойденный мастер в искусстве манипуляций, и ты, как всякий мастер, которому утерли нос, никак не можешь поверить, что на этот раз манипулируют тобой!.. Да, да, Масэнэсс водит вас, словно кукловод на шестах своих кукол, заставляя принимать исключительно выгодные ему решения. Он умен и не станет действовать в открытую, вместо этого вынуждает вас делать то, что ему нужно, сам принимая вид невинной жертвы вашей венценосной воли!.. Конечно же: он не захватывал власть — это слишком прямо, слишком грубо для такого, как он, — вы посадили его на кресло Верховного, погонявшись перед этим за ним по миру достаточно приличный отрезок времени!.. А он все убегал, выскальзывал, отлынивал — не хотел власти и той тяжести ответственности, которую приносит эта власть, даже якобы отказался когда-то, в незапамятные времена, от места в Совете. А теперь вот — исключительно по вашей воле, он владеет всем и принимает самые важные решения. И что самое удивительное: за те пятнадцать лет, пока он властвует, ни разу (только вдумайся — ни разу, возможно ли такое?) не возникло серьезных разногласий между ним и вами. Масэнэсс желает строить школы для Одаренных и неодаренных! Пожалуйста! Совет в восторге от его идеи! Масэнэсс собирает Мастеров в Городе Огней со всего света! Конечно! Ведь столица Тарии — Родина всех Одаренных! Масэнэсс организовывает Золотой Корпус! Отлично! Нам нужны Мастера Смерти, способные единым кулаком, а не поодиночке, как то было раньше, ударить по противнику!
— Рамос! Золотой Корпус — это ведь твоя идея! — возмутилась Плая.
— Моя, — согласился он, — но лишь в зачаточном состоянии. Масэнэсс, услышав об этой идее, тут же ухватился за нее и развил до выгодных ему форм и масштабов. Идея — моя, но исполнение — нет, не мое!
— Ты просто злишься, Рамос, что Верховный не тебя назначил Командующим!
— Не меня. А кого? Мастер Адонаш! Юноша с Хвоста Дракона! Стайш!
— Ты позабыл, Рамос, что сам отказался от этой должности… — Ехидно подняла брови Плая.
— Я не смогу служить Масэнэссу… — вздохнул он. — Я служу Тарии. А служить Тарии и Масэнэссу — это не одно и то же, Плая! Задуманный мною Золотой Корпус был бы верен Городу Семи Огней, Совету и моей стране, а тот Золотой Корпус, который сейчас растет день ото дня, пополняясь новыми воинами, вооружается особым оружием и обучается особым приемам под руководствам лучшего друга нашего дорогого Верховного — Мастера Адонаша, послушен одному Масэнэссу.
— В тебе столько яда… — Плая неодобрительно покачала головой.
— Во мне есть толика здравого смысла… в отличие от тех, что совершенно разучился пользовать такой полезной вещью — как голова!..
Рамос сделал паузу, потягивая вино, он анализировал все сказанное, пытаясь нащупать ту нить беседы, при затрагивании которой, глаза Плаи хоть немного менялись, хоть какие-то эмоции пробегали в их глубине. Что затронуло ее? Что?..
— Я в меньшинстве, Плая… — печально произнес он, после долгой паузы, — и я не опасен… Вы с Масэнэссом всегда мирились с такой слабой оппозицией, и всегда знали мое мнение. Что произошло? Почему ты вызвала меня на разговор. Мы с тобой, Плая, слишком старые и слишком умные, чтобы играть в эти игры. Говори прямо…